Вот из таких происшествий потом инструкции по безопасности слагались. Ходить только в связке в случае необходимости выхода наверх в такую погоду. Как альпинисты. И по специально натянутым канатам. Они вот и тут кое-где есть. Хотя здешние метели с антарктическими не сравнить. Мы же там, как кроты, под землёй, под трёхметровым слоем снега жили. Внутри тишина, тепло, не то, что вот, как тут, насквозь продувает. Одного боялись – поломки дизелей. Тогда всё – верная смерть. Никто на помощь в те годы зимой не смог бы прийти. Да и сейчас тоже при такой вот, – кивнул он за окно, – погоде никто не придёт.

Бродячая наша жизнь. Вот человек работает всю жизнь на заводе. Что он знает? Свою келью в 20-30 метров, куда в принципе только спать приходит. Дорогу на завод и свой цех. И так почти всю жизнь до пенсии. Разве с нашей сравнить? За 40 лет, как я летать начал, я лет 5-6 дома прожил. Остальное – страны, города, тайга, тундра, льды, метели, север, юг… Правда, юг холодный не меньше северного, гостиницы, палатки, ночёвки на посадочных площадках геологов в каких-то сараях. А когда в крупные города прилетали, жили в более или менее приличных гостиницах. Это ведь со стороны кажется, что мы – ого! – лётчики. И денег у нас куры не клюют. Да денег-то хватало. А вот личная жизнь разваливалась. Я к чему тебя про тёщу спрашивал?

Если бы присмотрелся я в своё время к ней внимательно, понял бы, что такая красивая дочь её – будущая мегера. Каковой и оказалась, двоих детей народив. Жирной, опустившейся мегерой, копией своей матери. Нигде не работала, занималась детьми. Да и то не лучшим образом. Деньги – зарплату мою – через банк по доверенности получала. И ни в чём себе не отказывала. Уж не знаю, как она воспитывала детей, но из дочери вышла ещё одна будущая такая же тёща. По фигуре и характеру. Грубая и эгоистичная. Окончила факультет иностранных языков. Ну а сын – этот кое-как школу закончил. Устроил я его в лётное училище, благодаря лётному братству. Хотя и видел, вряд ли толк из него будет. Равнодушен он к авиации. А мне так хотелось, чтобы он лётчиком стал.

Закончил он кое-как училище, стал на Ан-2 летать. Положенных три года отработал и уволился. Прилетаю из командировки, он дома сидит. Не нравится, ему, видите ли, по командировкам в колхозы летать урожайность повышать. Говорю ему, что все с этого начинают, потом переучиваются на другую технику. А он: мне и другая техника не нужна.

А потом по дому пошли слухи, что его часто у гостиниц с иностранцами видят. Сестрица его научила беглому английскому, который он в училище едва на тройку сдал. А что хорошего можно найти у интуристовских гостиниц? Фарцовка да проститутки. Был разговор, затем другой. До повышенных тонов дошло. Жена грудью на защиту встала: не травмируй ребёнка. Он взрослый и знает, что делает. Сам всю жизнь бродягой живёшь, так дай ему по человечески пожить. Ребёнку двадцать пятый годочек идёт уже, а что он видел? Жить по её понятиям по человечески – это дружить с иностранцами и шляться по барам.

И, что меня удивило, дочь её поддержала. Такая-то вот штука. Да и не мудрено. Дочь на мать похожа – значит и характер её. На отца – скорее всего его и характер. Гены, одним словом…

Семёныч надолго замолчал, изредка затягиваясь сигаретой и что-то вспоминая. Молчал и я, хотя хотелось спросить, как складывалась дальнейшая жизнь его семьи. Что-то мне подсказывало, что он сам продолжит эту тему. Так оно и вышло.

– Вот, говорят, про таких, как я: упустил воспитание детей. Может быть. Но как это совместить? Как? Если – я уже говорил – дома всю жизнь был наездами. Но ведь жена-то всю жизнь дома. Как только забеременела, так и перестала работать. И больше не работала. Денег хватало. Казалось, сиди дома и занимайся воспитанием детей. А она больше занималась походами по магазинам. Вместо музеев. И детей с малых лет к этому приучила. А привычка – известно – становится второй натурой. В общем, выросли детки потребителями.