А инструкции были таковы: если посетитель целенаправленно и планомерно останавливается возле нескольких действительно ценных раритетов, а это, в отсутствие ценников, никак не может быть случайным, к нему надо проявлять повышенное внимание и неважно, во что он одет и как пострижен, тем более, что настоящие ценители старины, как правило, на это обращают не слишком много внимания. Исключение составляет обувь, она должна быть дорогой и элегантной, хоть этот критерий и общепризнан, он довольно часто используется во многих первичных тестах на пригодность, как при приеме на работу, так и при выборе мужа или жены, любовницы или подруги любовницы, а также сестры подруги любовницы или дочери сестры подруги любовницы.

– Эту копию, мне кажется я уже где-то видел, таких «Купчих за чаем» достаточно большое количество по белу свету бродит, кто её написал?

– Что Вы, у нас только оригиналы, – тут же отреагировала на мои слова высокая, под метр восемьдесят, голубоглазая фея с глубоким декольте, от которого у меня начинала кружиться голова.

– Милая девушка, при всём моём уважении к вашему заведению и почитании лично Ваших женских достоинств и красоты, я никак не могу допустить и мысли о том, чтобы в антикварном магазине, пусть и не самом захолустном, пусть и при наличии нескольких охранников весьма внушительных размеров, будут храниться Кустодиевские холсты, купленные или, что ещё более романтично, выкраденные из здания Русского музея, причём где-то около полутора часов назад, не позже, иначе новости об этом уже во всю трубили бы по всем телеканалам мира. Нет, это несомненно копия, но уж очень талантливо выполненная и я хотел бы знать, кто автор.

На лице моей феи застыла улыбка, было видно, что она не так давно работает здесь, понимая, какой прокол сделала, теперь она в замешательстве искала выход из создавшегося конфуза, но на ум пока ничего не приходило. И тут из дверей ломбарда, очевидно из кабинета директора, который, как я знал, смежно находился за ним вышла моложавая женщина лет сорока пяти на высоченных шпильках и в облегающем платье. Боже праведный! Это была Лариса.

– Я прошу прощения, дело в том, что Зоя только две недели у нас работает, а вообще это скорее моё упущение, что консультанты в салоне не имеют элементарных понятий в области культуры и искусства – от меня не ускользнул её гневный взгляд в сторону несчастной Зои, которая вмиг стала на десять сантиметров ниже, да и в объеме груди как-то сразу поубавилась. Лара смотрела на меня смело, не отводя глаз, я подумал, что слава богу она меня не узнаёт, но вдруг она прыснула и сквозь смех спросила:

– А зачем тебе эта нелепая шутовская пятиуголка на голове, Юрий, что это за маскарад? Борода то хоть твоя, можно я потрогаю, она тебе очень идёт и вообще, я очень рада тебя видеть.

Да-а, вот это прокол, так прокол. Буря противоречивых мыслей пронеслась у меня в голове. Я не знал, как себя теперь вести. Было очевидно, что она поддерживает давнюю связь с Петром, иначе бы её здесь уже давно не было, похоже она всё так же за старшую и конечно же Пётр уже сегодня узнает обо мне, если прямо сейчас не рассматривает в монитор, находясь всё в том же кабинете.

Я неловко потянулся к Ларисе, она приняла это, как желание сделать дружеский поцелуй и поэтому быстро чмокнула меня в щёчку, слегка прихватив за локти. Со стороны это было, как если бы ветеран труда, учительница начальных классов Нина Евстигнеевна перед уходом на пенсию поцеловала отличника Петю Скворцова из 1-Б за букет пионов, которые тот вручил ей на прощальной линейке, во всяком случае если смотреть в горизонтальных проекциях, уровни те же, ввиду разницы в росте и огромных каблуков Ларисы.