И вот сейчас в моей голове начинал формироваться план установления исторической справедливости. Без тени сомнения в своей правоте и всё с той же надеждой на возврат хоть части потерянного несколько лет назад, понимая, что цена всего сейчас была бы в разы больше, я принялся обдумывать план мести, ну чистый тебе граф Монте-Кристо, только с голой задницей.

Теперь нужно было правильно расставить всё по своим местам. Найти человека, способного заменить меня на пару тройку месяцев, чтобы рабочие не разбежались, ввести его в курс дела, познакомить с партнёрами, а также поставщиками нужной информации и прочее, прочее, прочее. Самое главное – это конечно же Женя, ей нужно было бы достаточно вменяемо объяснить причину моего отъезда на неопределённое время, я ещё не придумал куда.

Что касается человека, которому я мог бы поручить свой бизнес, это, естественно, был Аслан, так же, как и Яса, он изначально знал мои задумки, даже тогда, когда план был ещё совсем зыбким и вызывал слишком много вопросов у человека здравомыслящего. Но здравомыслие не было моим коньком на то время и поэтому ничто и никто не смог бы остановить меня, а тот факт, что главными советчиками и наставниками в предстоящей операции для меня были чеченцы, представители народа, не понаслышке знающего, что такое месть, народа, выжившего в таком жестоком мире исключительно благодаря этой древнейшей традиции, стал определяющим, в нём я увидел знак свыше.

В первых пунктах плана для меня был пробный выезд в Одессу и ознакомление с положением дел на месте. Конечно в этой ситуации было бы не плохо опереться на кого-нибудь, хотя бы в общих чертах знающего конъюнктуру и главное действующее лицо, меня интересующее, то есть Петра. Надо было бы воочию убедиться в возможности осуществления задуманного, а там по месту составить уже более подробный и поэтапный план.

В этой связи не плохо бы выйти на вдову Саши Цинклера Клару, ей сейчас где-то, как и мне, пятьдесят с небольшим. В свое время она с подлинным интересом поглядывала в мою сторону, но со дня нашей последней встречи прошло уже более девяти лет и конечно же от былой симпатии могло не оказаться и следа. Да и скорее всего она замужем, так как была довольно эффектной и привлекательной дамой, к тому же деньгами не обиженной. Впрочем, этот факт никак не мог бы меня остановить, главное, чтобы она была не в курсе тех симферопольских событий, хотя конечно же она не в курсе, по опыту знаю, Саша никогда не делился с женой своими проблемами, равно, как и она с ним. Единственной угрозой в этом смысле мог быть их сын Борис, в то время он живо интересовался делами отца и тот всячески поощрял этот интерес. Хотя и мало вероятно, что он стал бы посвящать сына в откровенно криминальную историю с возможностью мокрого финала.

Конечно же меня приводила в животный трепет и мысль о том, что возможно я увижу Светлану, женщину – праздник, так я охарактеризовал бы её сейчас, когда прошло уже столько лет с нашей последней встречи и тоже, как вы понимаете от былой любви могло ничего не остаться, чем лично я был бы немало огорчён.

Самые противоречие мысли всплывали у меня, когда я представлял себе морально – этическую составляющую предстоящей вендетты, ни на минуту не желая усматривать в ней всё того же неуёмного стремления разбогатеть сразу и навсегда, причём за чужой счёт, я всячески гнал от себя мысли о том, что очень похож сейчас на жадного фраера из известной поговорки.

Только где-то очень глубоко внутри щемило, как в таких случаях принято говорить, сердце. Мы давно разучились слушать эту подсказку, называя её, как угодно, только не голосом совести, в наших оценках часто именуя волнением перед чем-то очень важным, игрой нервов или же просто слабостью здоровья, но никак не голосом души, робким шёпотом Бога внутри нас. Так и я тогда посчитал, что животный трепет и томление сердца у меня были, как я уже сказал, совсем в другой связи.