– Мистика какая-то, – про себя подумал Иван.
Мужчина почувствовав, что на него смотрят, сменил позу и схожесть исчезла. Несмотря на это, Иван подошёл к нему:
– Здравствуйте. Извините, не скажете ли вы мне, как называется эта река?
– Здравствуйте, – ответил он. Это Енисей, великая сибирская река, полноводнее и длиннее которой нет в нашей стране. Словно меридиан с юга к северному ледовитому океану через тайгу и тундру проложила она себе путь, пересекая Россию точно посередине. Вижу, что вы издалека, откуда родом будете?
Иван ответил:
– Из Ленинграда я, но вот незадача, теперь невольник, потерявший счёт времени.
– Верю вам. Здесь таких сотни тысяч. Я только что из Дудинского села выехал, так там на каждом углу лагерной зоны стоят караульные вышки. Все четыре стороны обтянуты колючей проволокой в три нити. Не знаю, зачем всё это, убежать оттуда всё равно невозможно. А куда бежать, когда на тысячи километров ни одной души не видно.
– Да, от этой красоты не убежишь. А мы едем, едем, а узнать ничего не можем. Меня зовут Иван. Вот видите, одежда на мне… По восемьдесят третьей пошёл… Но вы не бойтесь, я геолог.
– Наши суровые места примут всех. Я смотрю с палубы на проплывающие мимо тысячи вёрст совершенно безлюдных мест и поневоле убеждаюсь в бренности и суетности многих человеческих метаний. Меня Енисеем зовут, как и реку. Нет, я не боюсь вас, заключённых. Особенно, по восемьдесят третьей которые… Я – путешественник и учёный, изучаю историю нашего сибирского края, плыву на теплоходе от самого Енисейского залива. За что же вас?
– Не знаю. Кому-то в Москве, мы, ленинградцы, не понравились. Вот пришли ночью и забрали.
– Это как так, забрали?
– Да, я не один такой…
– Понимаю вас, Иван. В суровые, бескрайние и безлюдные края вас привезли. На севере масштаб пространства измеряется тысячами вёрст, отчего у северян и жизнь, и психология другая. Вы посудите сами, наша река только от Дудинки до Красноярска тянется на две тысячи километров. И это только половина её длины. Смотри, Иван, здесь в Енисей вливается река Нижняя Тунгуска, морем разливаясь в этих местах. В Туруханском крае, по которому мы движемся, расстояние между городами составляет тысячи километров.
– Да, земли и воды здесь хватает, – сказал Иван.
– Климат в этих местах очень суровый. Летом гнус до беспамятства доводит, а зимой морозы до пятидесяти градусов доходят, поэтому и населения здесь почти нет. Спецпереселенцев и заключённых здесь больше, чем местных жителей.
Иван, не перебивая Енисея, наслаждался его густым мощным голосом и мыслями, созвучными с его представлениями о Сибири.
Нарисованные учёным местные картины позволили Ивану углубиться в далёкие прошлые времена, когда поселения края превращались в крепости, в которых организовывались пушные ярмарки, и куда съезжались купцы и торговцы со всей Сибири.
Они проговорили, сидя на палубе, почти час. Их разговор прервал охранник, обеспокоившийся отсутствием Ивана. В связи с намечавшейся остановкой теплохода в Туруханске он приказал явиться на нижнюю палубу для переклички.
Иван поблагодарил Енисея за беседу и выразил намерение встретиться с ним снова.
Оба они и сошли вниз, где разошлись по разным сторонам. На остановке теплоход пополнился десятком новых пассажиров, а заключённым было приказано в этот день на верхнюю палубу не выходить.
Вновь Иван рискнул оказаться наверху уже на следующий день. Енисей стоял на том же месте, а, увидев Ивана, поспешил к нему навстречу. Теплоход в это время медленно выруливал между островами.
Енисей сказал:
– Смотрите, Иван, с каким трудом теплоход преодолевает опасный участок, это, так называемые Осиновские пороги. Здесь в глубине имеется целая гряда подводных скал, отчего быстрое течение воды кипит бурунами и водоворотами. Гружёные баржи сами не могут пройти через них.