- Он работает на отца совсем недавно, я не помню его лицо, - задумчиво говорю я.

- Год назад он вернулся из горячей точки и, видимо, решил пойти в телохранители богатеньких буржуев, - фыркает Роман, сворачивая на окраину города, в какую-то глушь с панельными пятиэтажками.

- А разве ты занимаешься не тем же? - не могу удержать язвительный тон.

Парень на секунду поворачивается ко мне и обжигает своим гневным взглядом.

- Я делаю это не ради денег. Вернее, не только ради них. Просто работаю там, где мои навыки могут пригодиться.

Рома паркуется напротив одного из подъездов и покидает автомобиль. Забирает мои вещи из багажника, а значит, мы прибыли к месту назначения. Выхожу из машины и осматриваюсь вокруг: среднестатистический рабочий район, «спальник» я бы сказала.

- Идем, - зовет Рома и я покорно следую за ним.

Поднимаемся на пятый этаж и парень отпирает одну из дешевых металлических дверей.

- Санузел и большая спальня в твоем распоряжении, - тараторит он, параллельно снимая обувь. - Там в шкафу есть полотенца, одежда, бери все что захочется и все что сочтешь нужным. Если позвонит твой брат - не говори ему правду, коси под дурочку, так будет спокойнее для всех, - забирает из моих рук куртку и вешает на крючок в прихожей. - Поняла? Я соображу нам перекусить.

- Да, - киваю я, застыв под его странным пристальным взглядом.

Вдруг, Рома поднимает руку и останавливает ее в сантиметре от моего лица. Насупив брови, парень осторожно прикасается кончиками пальцев к моей щеке и я окончательно столбенею. На глаза нежданно нахлынивают слезы и я прерывисто выдыхаю, сквозь приоткрытые от шока губы. Должна отступить в сторону, прервать этот контакт, как делала всегда и со всеми, но не хочу.

- В нижнем ящике холодильника есть лед, а в тумбочке у кровати мазь, - хрипло произносит он. - Скотина, кожу свез...

Рома смотрит мне прямо в глаза и я отвечаю ему тем же, боюсь моргнуть и потерять эту головокружительную связь. Он будто хочет сказать что-то еще, но, закусив губу и мотнув головой, убирает руку и направляется в сторону кухни.

Сбрасываю с себя эту пелену наваждения и захожу в отведенную мне спальню: большая двуспальная кровать, огромное окно, выходящее во двор, шкаф, стол, кресло… Все такое простое, недорогое и уютное.

Подхожу к огромному ростовому зеркалу шкафа и понимаю, что на ванную мне Рома намекнул не просто так. Свезенные грязные колени и руки, красное пятно на щеке с парой царапин, оставшихся после удара отцовскими уродами.

Открываю первую дверцу шкафа и в ноздри тут же ударяет аромат дорогих цветочных духов. Мой взгляд упирается в ряд разноцветных вешалок, на которых висят различные женские платья, юбки и блузки. Сердце сжимается в груди от понимания, кому принадлежали эти вещи.

Ну уж нет! Я не надену вещи его погибшей жены!

Закрываю дверцу и осматриваю соседнее отделение шкафа: мужской черный костюм и множество белых рубашек. Беру первую попавшуюся из них, полотенце из среднего отделения шкафа и направляюсь в ванную.

Выхожу после душа и слышу, как с кухни доносятся звуки шипящего масла и запах яичницы уже вовсю наполняет квартиру. Улыбка расползается на губах и я мотаю головой, стараясь выветрить толпу романтических мыслей, одолевающих разум.

- А я уж думала, что мужчина, моющий посуду в гостях, умеет приготовить что-то получше обычной яичницы, - смеюсь я и останавливаюсь на пороге кухни, шокированная обнаженным по пояс парнем.

Ну, он издевается!

Роман поворачивается в мою сторону с четким желанием что-то ответить, но замирает. Цепкий взгляд скользит по моей фигуре в белой мужской рубашке, лишь на долгую секунду задержавшись на бедрах, где ее края едва прикрывают нижнее белье.