Пришел домой, и тут лидокаин стал отходить. Боль нечеловеческая была. Орал, не знал, куда деваться. Привязал палец к дощечке, чтобы он не болтался. Принял какие-то обезболивающие и все равно всю ночь не спал. А утром пошел на бой. В это время у меня уже была небольшая температура, где-то 37,4. Палец, а он был сломан в том месте, где он переходит в запястье, уже посинел.

Борис Александрович хотел мне снова вколоть лидокаин, но я отказался, так как помнил, как больно мне было вчера. Вот так, без обезболивающего, я и вышел боксировать против боксера из Перми, фамилию уже не помню. Работал одной правой рукой. Мне все кричали: «Левой, левой, левой!» А что я мог левой? Но в результате я все равно выиграл бой, честно, заслуженно, безо всякой судейской «помощи» стал чемпионом Урала, получил путевку на чемпионат России, однако после той победы в финале я отправился в травматологическое отделение, и мне там загипсовали руку. На следующий день я пришел в наш клуб с загипсованной рукой, и меня там так ошалело встретили, все спрашивали: «Ты когда успел палец сломать?» Я ответил: «Да еще в первом бою!» И тренеры тогда мне шутя: «Ах ты, гад! А мы-то думали: что за дела такие? Чего он одной правой работает?» То есть о переломе знали только три человека: я, доктор и мой первый тренер Новиков Сергей Владимирович.

Вот на такие жертвы и на такой риск приходилось идти, чтобы стать первым, стать лучшим, а в конце концов, если без высоких слов, чтобы заработать денег, чтобы помочь семье.

Как многие очень талантливые люди, Сергей Ковалев не в полной мере осознает, насколько уже в самом начале своего боксерского пути он далеко стоял от среднего или даже сильного, но обычного парня, который пришел позаниматься боксом для себя и для того, чтобы поувереннее чувствовать себя на улице.

Сергей не видит ничего удивительного в том, что после полутора месяцев занятий боксом его выставили на первый достаточно крупный турнир в городе, известном своими спортивными традициями, а менее чем через три – на второй. Причем, что очень важно, Ковалев для своего возраста был не слишком крупным и не слишком мелким. В этих весах бывает «дефицит кадров», и выставляют тех, кто есть. Нет, Сергей был вполне стандартным по своим габаритам мальчишкой. Значит, у тренеров был большой выбор, и они могли отправить на соревнования гораздо более опытного парня, а они выставили его. Следовательно, они уже тогда увидели в нем что-то особенное.

Еще меньше Сергея удивляет то, что на первом турнире он занял второе место, а на втором – первое. Он считает, что мог победить на обоих. Самое главное, что действительно мог. Дело в том, что, когда такой «природный» боец, поднаторевший в дворовых схватках, приходит в боксерскую школу, ему приходится ломать его уличную технику, которая может не сработать в бою с опытным боксером, и во многом его начинают учить заново. Именно это и пытался сделать его первый тренер, который настаивал на том, чтобы он больше работал передней, левой, рукой, так как это основа бокса, без которой не может быть продвижения выше определенного уровня.

Однако на начальном этапе такие попытки внести коррективы в стиль молодого бойца приводят к тому, что он начинает работать хуже, а не лучше. Многие «уличные» после этого уходят из боксерских секций. Драться на хорошем уровне они умеют и так, а особых спортивных амбиций у них нет, однако это явно не был случай Ковалева, которому, судя по его рассказу, мысль оставить боксерскую школу никогда даже в голову не приходила, хотя он без видимого сожаления уходил из других спортивных секций. Значит, он нашел свое дело и где-то в глубине души сразу понял это.