Звиади родился в Грузии, и в возрасте шести лет он с родителями и младшим братом Онисом переехал жить в Челябинск. Его мама отлично готовила и работала в ресторанах нашего города, так что мы часто после тренировки направлялись к нему домой на вкусный ужин. Папа у Звиади работал в собственном обувном цехе, который едва приносил им средства на самую скромную жизнь.

Я стал проводить все больше времени в компании Звиади, потому что его жизненные принципы были мне больше по душе, чем принципы Джона. Вместе со Звиади мы шли на тренировку и вместе шли с нее, мечтая и рассуждая каждый о своем будущем. Его семья жила так же бедно, как и моя, поэтому наши мечты и цели были похожи, и они сходились в одном: что однажды благодаря боксу мы поднимемся с колен бедности и сможем обеспечить наше будущее и помочь нашим семьям. С таким настроем мы все реже и реже стали прогуливать тренировки и все больше и больше внимания стали уделять боксу.

Наша компашка, все те пацаны, с кем мы плотно и ежедневно общались в подростковом возрасте, звалась «зоновские». Такое название она получила из-за прозвища Звиади. Его все называли «Зона», потому что он первым из нас отважился побриться наголо, заразив позже всех остальных. Звиади и правда выглядел так, как будто только что с зоны вернулся. Я же не имел каких-то прозвищ или кличек всю свою жизнь, за исключением одной. После того как мы все посмотрели фильм «Однажды в Америке», пацаны стали называть меня «Лапша», объясняя это тем, что по характеру я похож на героя этого фильма с такой кличкой. Но долго это погоняло за мной не продержалось, так как чаще всего меня называли «Коваль». Так я и остался Ковалем своего счастья и своего жизненного пути.

Ребят из другой банды, которые были с улицы Первой Пятилетки, называли душманами. Мы часто встречались, скидывались, я уж не помню, какие тогда деньги были, ну, в общем, по мелочи и играли на них в футбол. Та команда, которая выигрывала, забирала кассу. Потом покупали пиво и сидели во дворе, попивая его. Но я в пивных запоях редко участвовал.

Обычно мы со Звиади встречались где-то на улице и вместе шли на тренировку. Жили в пяти минутах друг от друга. Я чуть ближе к залу, он чуть дальше. Звиади жил напротив Монтажного колледжа, техникума, проще говоря. Там учились пацаны, с которыми мы тоже вместе лазили, и там процветали разные наркоманские движения. Такие времена тогда были.

Но многие ребята и из колледжа, и из тех, с кем мы в футбол играли, сумели взяться за голову и слезть с этой дряни. Кому-то, может быть, даже этот наш дворовый футбол помог. Ну, а у меня помимо футбола, в который я умел и любил играть, был, конечно, бокс.

Когда мы, опять-таки вместе со Звиади, перевелись в другой боксерский клуб, находившийся в лесопарковой зоне города, мы стали ездить туда на трамваях и троллейбусах. Деньги на проезд находились не всегда, часто мы катались зайцами, и нередко с нами по дороге на тренировку или домой случались всякие приключения, причем далеко не всегда приятные.

Один раз даже произошла серьезная потасовка на остановке «Алое Поле». Водитель троллейбуса решил выгнать нас, безбилетных, и распустил руки. Он не ожидал, что получит отпор от еще далеко не взрослых пацанов. Тогда мне было всего 15. Я подрался с этим водителем прямо на остановке, а когда за него заступились прохожие, то поучаствовать в этой потасовке пришлось уже и всем остальным нашим пацанам. Мимо проезжали менты в гражданском на обычной машине, и они вмешались в драку и разняли всех нас. Нам повезло, что главный из них отнесся к этой ситуации с пониманием, когда узнал, из-за чего произошел конфликт, и отпустил нас на все четыре стороны. Мы пошли в тот день до дома пешком, так как у меня была порвана моя новая рубашка, которую я купил накануне. Ехать в таком виде было неудобно. Для меня тогда это была очень серьезная потеря. Зато такие ситуации очень сближают друзей.