– Впервые слышу, чтобы на таком сроке будущая мама с такой уверенностью говорила о том, кто у нее появится, – улыбается Елена Андреевна. – Берегите вас обеих. Сейчас все зависит только от вас.

– Елена Андреевна, – окликаю ее, когда она направляется к выходу из палаты. – Если придет мой супруг, пожалуйста, не говорите, почему я здесь. Пусть будет версия – переутомление. Я хочу сделать ему сюрприз.

Каждое из произнесенных слов дается мне с трудом. Изображать счастливую жену – то еще испытание.

– Хорошо. Вы все равно временно находитесь в терапевтическом отделении. Он не догадается, если кто-то ему не подскажет…

– Пока никто не знает, – быстро произношу я, но вспоминаю наш разговор с мамой. Хотя в ней я уверена. Если мою маму попросить никому ни о чем не рассказывать, то все остается тайным. Я очень люблю эту черту характера в ней.

– Инга, кстати, ваш муж приехал сюда час назад, но я не разрешила ему заходить в палату. И он все это время просидел в коридоре, – спокойно произносит доктор. – Сейчас он за дверью и хочет войти. Что скажете? Готовы к посетителям?

«Нет! Нет! Нет!» – кричит мое сознание, но вместо этого я равнодушно отвечаю:

– Пусть войдет.

Миша с хмурым выражением лица входит в палату и останавливается. Он опирается плечом на стену и немигающим взглядом смотрит на меня. Его глаза излучают нечто похожее на беспокойство, но я уверена, думает он о другом – будто я сама виновата, что оказалась здесь. Королев продолжает молчать, а я не выдерживаю, мне хочется поскорее остаться наедине с собой.

– Мое самочувствие в норме, – резко бросаю. – Ты ведь за этим пришел?

Он резко отталкивается от стены и медленно, словно хищник, приближается к кровати. Я смотрю на мужа в упор, пытаясь найти хоть каплю сожаления в его непроницаемом взгляде. Ничего. Еще вчера во время регистрации и после нее Миша казался мне совсем другим человеком: добрым, внимательным, заботливым.

– Почему ты не позвонила мне, когда тебе стало плохо? – ледяным тоном спрашивает он.

– Считаешь, должна была? – нервно усмехаюсь.

– Инга, я твой муж, – отрезает он.

– Что-то вчера вечером ты упустил этот факт, – не могу удержаться от колкости.

– Если бы ты задержалась на долю секунды, то увидела бы реальное положение дел. – Меня даже пугает, с какой серьезностью он врет.

– Не верю ни единому твоему слову, – отрицательно качаю головой.

Он тяжело вздыхает и запускает пятерню в свои густые темные волосы. Как бы мне хотелось верить, что это не фарс, а Миша в нем не актер. Но ведь я все видела собственными глазами. Что тут можно было понять иначе?

– Я хочу поговорить с врачом и забрать тебя под свою ответственность, – как ни в чем не бывало произносит он.

– Черт возьми, Королев, – бросаю насмешливо, – о какой ответственности ты говоришь? У тебя ее нет. Как и сердца.

– Я обеспечу тебе должный отдых…

– А сам поедешь отмечать продолжение нашей свадьбы? Ну нет. Уж лучше находиться здесь и плакать в казенную подушку, чем ехать с тобой домой или, еще хуже, изображать радость на продолжении нашей свадьбы. Мне совсем не до веселья, ясно?

– Я отменил второй день. В таком состоянии тебе действительно не до праздника.

– Конечно. Меня ведь предал собственный муж и лучшая подруга. Какая банальщина! – со злостью выплевываю я.

– Инга, – предупреждающе, – я очень терпелив, но ты перегибаешь.

– После того, что произошло, у тебя еще хватает наглости издеваться? – сквозь зубы цежу я. – И что же ты сказал гостям?

– Что случился небольшой форс-мажор, и мы решили отменить второй день. – Королев быстро успокаивается.

– Небольшой форс-мажор, – передразниваю с горькой усмешкой, а затем говорю серьезно: – Я хочу аннулировать брак, Миша, или подать на развод.