– Что у тебя болит, Инн? – не унимается мама.

– Голова гудит, да и слабость общая, – пожимаю плечами.

– Знаю я такую головную боль, – усмехается мама. – Миша-то в курсе?

– О чем ты… говоришь? – испуганно смотрю на нее.

– Мы обе прекрасно знаем о чем, – подмигивает она.

– Мам, не в этом дело… – запинаюсь. – Нет, он не знает. И пока ему не нужно говорить. Я сама узнала только утром.

– Ладно, дочка, делай так, как считаешь нужным. Но я так счастлива за вас! – На ее глазах выступают слезы, и мама крепко прижимает меня к себе.

Когда она касается моих волос и начинает поглаживать их как в детстве, я не выдерживаю. Слезы, которые невозможно остановить, неконтролируемым потоком струятся по щекам. Мне так хочется все рассказать ей, поделиться своей болью и страхами, но мысленно приказываю себе не поддаваться этой слабости. Я еще не решила, что делать, а маму это сильно ранит, ведь она просто обожает Мишу.

– Ладно, мам, я пойду. Продолжайте праздник, – я снова вымученно улыбаюсь.

– Увидимся завтра. Второй день ведь никто не отменял? – весело спрашивает она.

– Ну что ты, конечно, нет, – быстро отвечаю я, но совсем не то, что нужно. Я просто не хочу ее расстраивать.

– Тогда до завтра, милая. – Мама целует меня в щеку и уходит.

– До завтра, мамочка.

Я поднимаюсь в номер и, скинув туфли, обессилено падаю на кровать. Меня донельзя вымотал этот бесконечный день. Когда уже он закончится?

Первым делом пытаюсь снять платье, замок которого отказывается поддаваться. Будь я более импульсивна, то уже разорвала бы его на себе, но мне жаль людей, которые вкладывали в него силы, время и душу. Поэтому я воюю с ним до тех пор, пока не одерживаю победу.

Аккуратно кладу роскошную вещь на кровать и некоторое время с сожалением смотрю на нее. На глазах выступают слезы. Я с таким трепетом ждала дня, когда смогу надеть свое свадебное платье, а сейчас мне хочется поскорее избавиться от него. Чтобы даже оно не напоминало о произошедшем. Хотя кого я обманываю? Даже если выбросить все вещи, заблокировать номера телефонов мужа и бывшей подруги и улететь на край света, мне избавиться от огромной раны в сердце, которая, как сейчас мне кажется, останется со мной навсегда.

Вслед за платьем освобождаю волосы от шпилек, резинок и лент и легонько трясу головой. Проверив замок на двери, снимаю остатки одежды и иду в душ. Теплые струи воды не смывают с меня горечь обиды и разочарования. Предательство любимого мужчины слишком больно ранит. Я наконец в полной мере даю волю слезам. Реву, словно раненая белуга, не сдерживаясь. С каждой минутой становится все хуже, а осознание произошедшего накрывает все сильнее.

От туши вода становится черной, и я быстро умываю лицо. В голову приходит неуместная мысль о том, насколько качественный макияж сделала мне визажист. Он вполне продержался бы и до брачной ночи. Меня передергивает. Мерзко. Неприятно. Отвратительно.

В тот момент, когда я выключаю воду, раздается стук в дверь. Я почти уверена, что это Миша. Лучше бы ему не приходить, ведь единственное мое желание сейчас – это расцарапать ему лицо в кровь. Чтобы ему было так же больно, как и мне, хотя бы физически. Я оборачиваюсь полотенцем и выхожу из душа. Решаю открыть дверь только в том случае, если стук раздастся снова. И он не заставляет себя ждать.

Я поворачиваю оставленный мной в замочной скважине ключ и встречаюсь с настороженным взглядом своего мужа. Делаю попытку захлопнуть дверь, но Королев выставляет руку и упирается ею в полотно.

– Инга, подожди, – быстро говорит он. – Выслушай меня. Я прошу тебя.

– Зачем? Что изменит этот разговор? – Я складываю руки на груди. – Ты целовал мою подругу. В подсобке.