– Завтра перезвоню, – пообещал Эдгар, – и постарайся беречь себя, чтобы не попадать ни в какие серьезные переделки. До свидания.

Дронго убрал телефон. Кажется, Рэчел в серьезной опасности, если этот тип пытается подобраться через нее к ее отцу. Или ему так показалось?

В шестом часу вечера Дронго отправился в сьют Райнера Веземана. Позвонил и подождал, пока тренер откроет ему дверь. В двухкомнатном номере Веземана был образцовый порядок, все вещи уложены в шкаф и расставлены по полкам. Он устроился на диване, и Веземан включил свой ноутбук, показывая диск, на котором были указаны все члены команды. Затем протянул список.

– Здесь все, – пояснил он, – и еще я добавил тех, кто с нами приехал.

– Супругу Бочкарева включили? – спросил Дронго.

– Конечно, нет, – удивился Веземан, – она никогда в жизни не была в нашей раздевалке и не спускалась туда. Как и Марина Фарбер. Она считает, что там слишком сильно пахнет мужским потом. Ну, это правда: там действительно пахнет мужчинами, а не парфюмом.

– Это еще ничего не значит, – возразил Дронго, – причины для подобных действий могут быть самыми различными. Мне нужно все проверить, прежде чем я смогу найти нужного вам отравителя.

– Действуйте, – согласился Веземан. – Мы будем здесь еще несколько дней, и я надеюсь, что до нашего отъезда мы сумеем вычислить этого предателя.

Дронго забрал список и диск и попрощался с тренером. В своей комнате он переписал содержимое диска на свой ноутбук, добавив туда всех указанных в списке людей.

«Тридцать восемь человек, из них некоторых можно исключить, – подумал он, – а некоторых добавить, обратив особое внимание на биографические данные футболистов, их годы рождения и физические параметры, число забитых голов и сыгранных матчей… Эти данные не помогут вычислить возможного отравителя, но дают представление о всей команде и ее игроках. Нужно будет более подробно поговорить о каждом с Веземаном и, конечно, со Скульским. А может, и с Чаржовым. Хотя Скульский вне всяких подозрений, он появился здесь уже после двух отравлений Епифанцева, а Чаржов может оказаться одним из самых главных подозреваемых.

Кажется, Веземан говорил, что начальника команды тоже не было с ними в обоих случаях, когда травили Епифанцева. Но это еще не гарантирует алиби самого Михаила Арташесовича Бабаяна. Ведь среди команды мог оказаться его исполнитель. Видимо, в качестве союзника придется использовать Скульского. Хотя и в этом случае все может оказаться гораздо сложнее. Возможно, все было подстроено таким образом, чтобы пригласить этого частного детектива и окончательно запутать поиски виновного. Или Чаржова, которому логично было бы поручить подобную «операцию». Уравнение с тридцатью неизвестными. Или чуть меньше. Охранников исключили, Бабаяна в обоих случаях не было, женщины в раздевалку не спускались. Можно убрать многих, и тогда останется основной костяк команды. И все равно придется искать возможного отравителя среди них.

И еще Рэчел. Судя по разговору этого проходимца Милована, там происходит нечто странное. Ему и его неизвестному другу нужен отец Рэчел. Интересно, кем он работает и почему он так интересует Мешковича? Нужно узнать как можно скорее, пока не случилась какая-то беда. Судя по всему, он не очень уважает и любит свою спутницу».

Дронго еще раз просмотрел список. Затем поднялся, чтобы переодеться к ужину. Согласно правилам за ужином не рекомендовалось появляться в шортах или пляжных костюмах. Он переоделся, надев рубашку с короткими рукавами и светлые брюки. Вниз спустился, когда часы пробили уже восемь. В этот вечер за ужином была представлена кухня народов Средиземноморья. Он выбрал себе еду, направляясь к своему столику. Футболисты ужинали за столами, установленными в ряд на краю открытого ресторана под звездным небом. Дронго обратил внимание, что за крайним столиком уселся сам Бочкарев вместе со своей помощницей, которая оказалась рядом. Вместе с ними сидел и седой мужчина лет пятидесяти. Судя по фотографиям, записанным на диске, это был начальник команды Михаил Арташесович Бабаян.