– Да это чистая подстава, накачали наркотой, вот и вся любовь, – внезапно запротестовала Лия.
– Не исключено, что наркотой, но и это не последняя инстанция, можно побороться, – не согласился Филипп.
– Мокрушник прав, – поддержал лысый, – только вот дверей нет…
– Давайте обмозгуем, – не сдавался Потап, – Бредовый провалился, когда оказался присмерти, может…
– Предлагаешь грохнуть друг друга, – возмутилась девушка, встав с места и достав заточку, – ты первый.
– У тебя месячные что ли, угомонись уже, погуляй кругами, ты ж любишь, – вмешался Филипп.
– Гниль, – бросила обиженно Лия и вернулась на место.
– Продолжим, я предлагаю измазать ладони кровью и прощупать стены, может так появиться дверь, – удивил Потап.
– А че нет, – встрепенулся Угар, – вон сколько от этого осталось…
– Хуже не будет, – присоединился Филипп.
Лия смотрела на мужчин и, спустя несколько минут, вместе с ними шарилась по стенам.
– А если не найдем дверь, то что, – рискнула спросить она.
– Останемся тут на вечно, – улыбнулся Потап.
Глава 8
Счет времени уже давно потерян, в голове смешались день и ночь,. Наручные часы Угара давно перестали работать, с того самого момента, как попал сюда.
– Нет, я устала, эта бесконечность стен, кровь татарина, которая давно высохла и ничего не получается найти, никаких дверей, – нервно бубнила Лия.
– Девка права, – поддержал лысый, – все это чушь собачья.
– Уже и голова болит, – девушка без сил уселась на металлический пол и зажала голову ладонями, – душно и жарко.
– Согласен, – к ней присоединился Филипп, – голова и впрямь разрывается на части.
Потап насторожился, пристально всматриваясь в лица присутствующих. Он чувствовал недомогание, но не так, как они.
– Запах, – прошипел под нос и медленно, но глубоко вдохнул, – похоже на…
Мужчина обернулся и прошел пару шагов, резко остановился и застыл, уставившись вниз.
– Дымка, – присел на корточки и коснулся пола рукой, – похоже на газ, но от куда, – вскочил и резво отправился вдоль коридора, все дальше отдаляясь от остальных, – до боли знакомый запах.
Едва заметный поток прозрачного газа, мгновенно бросился в глаза бывшему военному. Другие и не заметили этого. Потап аккуратно бродил по помещению, пытаясь выявить источник.
– Иприт, конечно, он самый, – закричал во все горло и бросился назад.
Трое находились почти в бессознательном положении. Лия скатилась по стене и лежала, зажав голову локтями. Девушка покачивалась и тихонько бормотала. Потап нагнулся, чтобы послушать.
– Молитвы тут не помогут, куртки еще мокрые?
– Влажные, – еле дыша ответил лысый, – пить хочется, горло горит будто раскаленное железо влили…
– Нас травят, – громко и четко сообщил Потап, – соберитесь, прикройтесь куртками, вещами, чем угодно, иначе подохнем как мухи в этой чертовой ловушке.
– Но ведь не должны, не так, – мысленно сопротивлялся Филипп.
– Видимо планы изменились, но не сдавайтесь, слышите, боритесь.
– Пахнет горчицей, как долго мы не ели, – неожиданно вспомнила Лия.
– Включите мозги, мать вашу, и прикройтесь, – кричал военный, но и его силы начинали покидать.
Мужчина еле стоял на ногах, руки тряслись, горло обжигало, глаза слезились, голос пропадал и мучила жажда.
– Пить, – прохрипел он и повернулся, – эй, очнись.
Потап взглянул на Филиппа, тот сидел все в том же положении, даже не моргая. Дыхание свистело. Грудь еле заметно поднималась и опускалась.
– Давай брат, – Потап подполз к мужчине и своей рукой прикрыл ему нос, – не умирай, слышишь, – он обернулся и посмотрел на лысого, – не помирать, я приказываю вам, – крикнул, как мог и провалился в невесомость.