– Как ты можешь меня слышать, я немой…

– Ты дурак что ли? Больной? Психопат? Вот подфартило то…

– Детка, расфуфыренная под шалаву, мой тебе совет, думай с кем и как говоришь, иначе не долго проживешь. Я, не мальчик…

– Да уж заметила, старикан, – она обошла его и встала напротив, уставившись глаза в глаза, – но попка, что надо, – коснулась его ягодиц ладонями, сжала покрепче и продолжила, – на разок сойдет. Как звать? – снова отошла, жуя жвачку.

– Филипп, – мысленно и с отвращением парировал он, – как и за что ты здесь? Тебя тоже забросили в тот лес?

– Какой, темный и мокрый? Ага, так и есть, эти вурдалаки в погонах решили напрочь подпортить моё, гребанное существование в карцере еще и этими эстафетами школьника…

– Подожди, – перебил Филипп, – так ты тоже сидела?

– О, да мы, судя по всему, похожи, – улыбнулась незнакомка, – да, попалась на последнем. Смазливый белобрысик с богатеньким папиком, ни на что не сгодился, только телефон и подарил. Жмот кучерявый, обрабатывала две недели засранца. А ты за какие такие подвиги? Вроде весь умник из себя, спокойный.

– Я киллер, наемник, последний клиент оказался подставным, двадцать лет карьеры коту под хвост…

– Сколько же тебе сейчас, – съежилась, – холодно тут…

– Тридцать семь, но судя по всему до тридцати восьми не дожил. Ты же понимаешь, что мы мертвы, а может тогда и представишься, терять то нечего.

– Да, были мысли, что окочурилась, но это и к лучшему, хоть не смотреть на убогих толстух в робе.

Она продолжала маячить из угла в угол, не думая останавливаться. Филипп уже чувствовал легкое головокружение, но холод отпустил и тело потихоньку согревалось.

– Я Лия, по прозвищу Черная Вдова, двадцать три года от роду, родителей поубивали, а значит воспитывалась в убогом местечке, под названием детский дом.

– Так ты убийца мужчин?

– Не боись милок, – она похлопала его по плечу, – ты, итак, мертвец, – громко расхохоталась. – Так чем займемся?

Лия прижалась к нему вплотную и облизнула языком щеку. Он резко отодвинул ее и отошел к стене, спустившись вниз, присел.

– Выход искал, – перевела тему девушка.

– Нет, похоже это конец пути.

– Или не совсем…

Яркий свет снова вспыхнул и тут же исчез.

Зрение очередного гостя долгое время не возвращалось. Его с детства мучила боль в глаза от перенесенной в младенчестве катаракты. Теперь яркое освещение давалось болезненно.

Незнакомец стоял весь мокрый. Его темные укороченные и зауженные брюки, бежевая рубашка в цветочек, оказались измазаны грязью в которой виднелись еловые иголки. Густая шевелюра черных волос висела словно пакля, но пахло от него чем то сладким.

– Так, так, – Лия с ухмылкой подошла к новенькому, тот прикрыл веки ладонями, ожидая, когда пройдет боль.

– Остынь, – вмешался Филипп и встал с пола, – не видишь, мучается человек…

– Интересный ты ферзь, – с долькой горечи парировала девушка, – своих жертв тоже жалел?

– То работа и большие деньги.

– Ну конечно, оправдывай себя, – она недовольно отошла, а Филипп приблизился.

Он коснулся плеча незнакомца и слегка покачнул.

– В норме? – мысленно спросил, не ожидая ответа.

– Пройдет, уже привык, – произнес тот, чем снова удивил немого собеседника.

– Видишь, все тебя слышат, а ты – немой я, немой, – не удержалась Лия, продолжая бродить по коридору.

– Села бы ты уже, каблуки сломаешь, а может и ноги, – грубил молча Филипп.

– Ну ты и гнилой, гниль из тебя так и прет, – выругалась девушка и направилась искать выход.

Только она скрылась в темноте, как новичок пришел в себя и резко оттолкнул Филиппа, тот покачнулся, но удержался.

– Что это за место? Какого лешего вы тут делаете?