Не досушив волосы, я бросаю фен на столик у раковины и решаю завязать их в хвост, чтобы не пришлось тратить на них больше времени и «случайно» не вспомнить еще какие-то моменты, которые заставят меня сменить белье.

Далее приступаю к нанесению макияжа, решаю сделать его как можно более естественным: слегка подкрашиваю ресницы, а на губы наношу едва заметные штрихи нюдового карандаша. Из одежды выбираю легкий сарафан мятного цвета с принтом из белых мелких ромашек, а из обуви останавливаюсь на белых босоножках на низком каблуке.

Собрав в сумку необходимые вещи на пару дней, включая сменную одежду, несколько комплектов белья, купальники и всякие штучки для ухода, так как моя кожа в последнее время очень капризна и восприимчива к солнечным лучам, я оставляю ее у двери, а сама надеваю очки, беру пакет с мусором и спускаюсь на первый этаж, слушая в одном наушнике музыку. Если я не выброшу его сегодня, то к моему возвращению мне придется вызывать службу, чтобы она всеми возможными средствами вытравила вонь из квартиры.

Опускаю ладонь на металлическую ручку и открываю дверь, собираясь направиться в сторону мусорных баков. Я успеваю сделать всего пять шагов, прежде чем мысленно скатываюсь кубарем с оставшихся шести ступенек, бьюсь головой о бетон и пытаюсь осознать: это реальность или мое утреннее воображение продолжает шалить? Несколько раз моргнув, картинка не меняется: он стоит у своего черного автомобиля, прислонившись задницей к двери.

Автомобиль, кстати, у него тот, который, как он утверждал, был куплен для того, чтобы возить меня на занятия. Но ездили мы на нем всего один раз, именно тогда эта машина оставила в моей памяти прекрасный отпечаток. Но вот ее хозяин… Да кого я пытаюсь обмануть? Он тоже оставил внутри меня как боль, так и очень приятные воспоминания.

Я делаю глубокий вздох, оставляю мусор на ступеньках и спускаюсь вниз, неотрывно смотря на него. Глаза в глаза. Душа в душу. Сердце в сердце. Боль в боль.

– Почему ты здесь? – вместо приветствия спрашиваю его, сложив руки на груди.

– И тебе доброе утро, Дейенерис, – он делает акцент на обращении ко мне и растягивает губы в довольной улыбке. – Решаю твое «я сама найду способ добраться туда», – отвечает он на мой вопрос.

– Теперь оно перестало быть добрым, – едко говорю, склонив голову набок. – И я не просила твоей помощи.

– А тебе и не нужно меня просить, – сообщает он, наклонившись к моему лицу.

– Я поеду на такси. – Я совсем не лгу, ведь на самом деле собираюсь воспользоваться услугами такси.

– Дейенерис, давай ты не будешь возмущаться и устраивать сцен, – на выдохе произносит он тоном, от которого мне хочется ущипнуть его за язык. – Не я придумал эту чушь с поездкой, а ты. Так что, будь так добра, садись в машину и не беси меня, – завершает он, кивая на дверь.

– Вот поэтому мне лучше ехать на такси, мистер Каттанео, – спокойно произношу, желая отвязаться от него как можно скорее.

– Или ты садишься сюда, – диктует условие, не переставая смотреть на меня, и одной рукой открывает дверь, – или я что-нибудь сломаю таксисту или любому другому, кого ты сюда вызовешь. Выбор за тобой, – пожимает плечами, ожидая моего ответа.

– Ты псих, – констатирую факт, который мне кажется самым верным в отношении Хантера.

– Иногда даже самые здравомыслящие люди способны на безумные поступки, – отвечает он. Его глаза наполнены озорством и дерзкой уверенностью.

– Вряд ли ты к ним относишься, – парирую я, стараясь сохранить невозмутимость на лице, и разворачиваюсь, чтобы уйти, но тут же оказываюсь утянутой за руку обратно, а затем и вовсе прижатой к его машине. Сцена, которая напоминает мне нашу первую встречу, когда мы с ним «весело» болтали, не зная, что нас ждет впереди.