Стивен указал ручкой в блокноте конкретную сумму, после чего протянул вырванный листок Кайле Фокс.

– Это без учёта премиальной части, которая станет возможной в случае, если нам удастся обнаружить некие глубоководные организмы.

Кайла подумала о своём эксперименте; о том, сколько времени она на него потратила и каких результатов добилась. Она прекрасно понимала, что может убить на эти исследования всю жизнь и ничего не получить в итоге. А здесь такое… Она оставила снимки и листок с цифрами на столике, скрестила ноги, поправила прядь своих чёрных волос и произнесла:

– Ну, что сказать? Прежде всего я учёный, а уж потом – преподаватель. Одной теорией сыт не будешь, а такая возможность может больше не предоставится. Ввиду такого расклада, думаю не имеет смысла долго размышлять. Я бы прямо сейчас сказала, что согласна. Но мне, знаете ли, нужно какое-то время, чтобы донести до себя мысль о том, где находится конечный пункт. Буду честна и сразу скажу, что вряд ли найдутся причины, по которым я бы захотела отказаться от такого предложения, но всё же какое-то время мне необходимо.

– Нет-нет, мисс Фокс. Вас никто не торопит. Обдумайте всё как следует. Разумеется, такие решения не принимаются за пару секунд. Это всё-таки не в ночной клуб сходить. Так что можете не торопиться. У вас есть время.

Кайла не придала значения этим словам. Она понимала, что её ничего не держит.

– Только могу ли я попросить вас, мисс Фокс, об одном одолжении?

– Конечно.

– Наш разговор должен остаться между нами. Он не должен выйти за пределы этих стен. Я могу на вас положиться?

Без малейшей дрожи в голосе Кайла ответила:

– На все сто.

Ближе к вечеру Кайла набрала номер своего одногруппника по студенческой скамье, который работал за океаном в одном из медицинских институтов Остина.

– Алло? – послышался мужской голос в трубке.

– Привет Бруно. Это Кайла. Фокс.

– Привет, красавица. Как жизнь?

При слове красавица Кайла невольно вспомнила о том, как в студенческие годы на первом курсе Бруно Гимараэш несколько раз звал её на свидание и каждый раз терпел фиаско, сумев лишь тесно подружиться, как и остальные парни, которые положили на неё глаз.

– Всё по сценарию – ответила Кайла.

– Всё также замужем за своим микроскопом?

– Да-а-а… Годы идут, а твой юмор не меняется.

– Извини. Просто я впервые за целую неделю проснулся без диареи, вот у меня с утра настроение на подъёме.

– Вообще-то я сказала, что твои приколы не меняются, но я не говорила, что они мне не нравятся.

– Понял. Мой косяк.

Через трубку было заметно, насколько приподнятое настроение у Бруно.

– Ну раз у тебя чувство юмора не пропало, может ответишь на вопрос?

– Какой?

– Ты всё также носишь третий, или твои близнецы выросли до четвёртого?

– Не знаю. На силу притяжения пока не жалуюсь.

Бруно оценил шутку громким хохотом. Дождавшись, когда он угаснет, Кайла спросила:

– Я тебя там ни от чего не отвлекаю?

– Да нет. Что ты. С утра пробки, вот и приходится пешком топать на работу. Так что всё нормуль. Рассказывай.

– Слушай, я звоню сказать спасибо насчёт того, что дал мою рекомендацию Фросту.

– Прости, не расслышал! Тут самосвалы проезжали! Можешь ещё раз повторить?

– Говорю спасибо, что дал наводку на меня в «Лучшие технологии».

– Какую ещё наводку?

– Как какую? Ко мне сегодня приходил Фрост. Он сказал, что ты порекомендовал меня.

Несколько секунд в трубке сохранялось молчание. Затем Бруно произнёс:

– Кареглазая, ты что-то путаешь. Я никакого Фроста не знаю.

С небывалым блаженством он вышел из внедорожника и направился к бару вблизи пляжа в тридцати пяти километрах от города Ла-Плата, предвкушая реки рома и виски. Почти месяц сорокапятилетний палеонтолог Такер Хьюз провёл в Аргентине, возглавляя группу археологов. На протяжении двадцати трёх дней они аккуратно и бережно откапывали останки мегараптора. Теперь же он вместе со своими коллегами планировал напиться в хлам и расслабиться до безобразия.