– Не оставлю.

– Я должна быть там.

– Не думаю, что Егор хотел бы этого. Сляжешь с воспалением легких, никому лучше не сделаешь, – настаивает он на своем.

– Но мы должны что-то сделать! Не сквозь землю же он провалился?

– Об этом я и хотел поговорить.

Удостоверившись в том, что я прихожу в себя и не стану убегать, Вадим захлопывает дверь. Дождь и не собирается утихать, в небе слышны новые раскаты грома, от которых я невольно вздрагиваю. Обойдя машину, Илюхин занимает водительское кресло, и переводит взгляд на мои ладони.

– Рассказывай давай, что это вообще было? Твоих рук дело?

– Моих?!

Я все еще в шоке от произошедшего, но эти его нелепые обвинения заставляют мозг напрячься и работать активнее.

– Да, твоих, – смотрит на меня, будто инквизитор на ведьму. – Я сам видел эту электрическую паутину, которую ты запустила в воронку.

– Я не знаю, как это вышло. Ясно?! Но хорошо помню, что сама воронка появилась сразу после того, как Никонова наслала на нас проклятье. А где, кстати, она сама?

– Проклятье?! – усмехается Вадим, даже сейчас оставаясь слепым влюбленным ослом, защищающим свою Златку. – Да она просто обиделась, вот и ляпнула сгоряча. А потом, когда все началось, испугалась и убежала.

– Она сказала: «Пропади пропадом», и Егор тут же пропал. Так себе совпадение, тебе не кажется?

– Это уже не важно. Вопрос, что делать, и как его оттуда вытащить, – почесывая мокрый затылок, размышляет Вадим.

– Мы должны кому-то сообщить, обратиться в полицию.

– Ты нормальная вообще, Лер? Какая полиция? Если мы расскажем им то, что своими глазами видели, нас обоих в психушку упекут. Хотя, нет. Сначала на наркоту проверят, а потом упекут, – нервно усмехается, только вижу, ему совсем не до смеха. Держится, а сам места себе не находит.

– Тогда близким его надо сообщить. Может, тренеру?

– Ага, еще Горыныча нам сейчас не хватало. Не, – сразу отмахивается от этой идеи Вадим. – Он во всю эту потустороннюю фигню точно не поверит.

Глядя на стекающие по стеклу капли дождя и чувствуя свою абсолютную беспомощность, я готова разрыдаться с новой силой, но тут в кармане рубашки оживает мобильный.

«Тетя Марина», – сразу догадываюсь я. Вот же черт! Совсем забыла про время. Только какое все это теперь имеет значение, когда с Егором случилась беда?

– Ответь, – первым не выдерживает Илюхин и толкает меня в плечо, выводя из состояния оцепенения.

Мысленно я уже готовлюсь к тому, что скажу. Как стану оправдываться за свое опоздание. Но, стоит ответить на звонок, вместо ожидаемых обвинений слышу совсем другое.

– Лера, девочка моя, ты все еще здесь?

– Где здесь?

– В этом мире, где же еще, – как что-то вполне естественное выдает Марина. – Был такой сильный энергетический всплеск, что я подумала… – всхлипывает в трубку моя непутевая тетка, а до меня вдруг доходит, что разговор о жизни и смерти предстоял вовсе не о методах контрацепции. Она что-то знает и, возможно, сумеет помочь.

– Я-то здесь, но случилось кое-что очень страшное, – признаюсь, и по щекам с новой силой катятся слезы.

– Что конкретно?

– Егор, с которым я провела этот вечер, он пропал. – Так и знала, что портал снова открылся, – вздыхает Марина, вселяя в меня хоть робкую, но надежду. – Рассказывай все по порядку.

И я рассказываю обо всем, что получается вспомнить. Вот только по порядку не выходит, потому что мысли скачут с одной на другую.

– Сперва ударила молния, затем прямо у его ног образовалась черная дыра, в нее он и провалился.

– И про паутину расскажи, – подсказывает Илюхин, ставший невольным свидетелем нашего разговора.

– Да, еще кое-что. Из моих рук вырвалась святящаяся паутина, она тоже устремилась в ту воронку. Неужели я этот ужас и сотворила? Скажи, это я во всем виновата? – растираю по щекам слезы и остатки косметики.