– Что еще за голем?!

– Это глиняный слуга, такая оживленная заклятьями кукла.

– Вот дела! А я пытался его разговорить… Но почему вы не связаны и ходите спокойно. Хотя вы мужчина! Ведь вы – мужчина?

– И снова ты прав…

– Но всех мужчин они убивают: одних сразу, других – когда проголодаются в дороге. У нас вот никого не осталось из мужчин. А вы… вы им служите? Почему они вас не трогают? – требовательно спросил мальчуган. Голос у него был хриплый.

Биорк отчего-то почувствовал смутную вину. Он достал свою тыкву с водой и за спиной у голема потянулся к мальчугану. Паренек взял у него фляжку, но было в его движении, что-то снисходительное, и он не спешил к ней приложиться, он все еще ждал ответа на свои вопросы.

– Это быстро не объяснить: так вышло, – сказал Биорк. – Мы не чаяли попасть в такую ситуацию, но теперь пока ничего не поделаешь. Ты уже не дитя и должен понимать, что стихия обстоятельств бывает сильнее. Человек тогда должен использовать не силу, а хитрость. Порою нужно следовать за бурей, а не иди наперекор ей.

– Это называется – рациональное поведение, – сообщил парнишке голем.

– Ты смотри, твоя кукла вдруг заговорила! И даже пытается меня учить. Значит, вы выжидаете? А пока что задружились с одним из узкоухих?

– Что-то вроде того…

– А я ни за что не стал бы вылизывать им задницы, – сообщил парнишка. – Они уже хорошенько узнали это и этой ночью они меня съедят. Слизняк обещал.

– Кто?

– Главаря этого вонючего клана зовут Слизарки или как-то там. Оленьей пиявкой.

– Вот как… Поэтому всех остальных пленников развязали, а тебя оставили в узде и на солнце? – спросил Биорк.

– Потому, что я ударил одного из рыбьемордых ножом, – гордо сказал парень. Теперь они меня боятся и никогда не развязывают. Они бы и в плен меня никогда не взяли. Я бы не дался. Просто мне нужно было отвести уруктаев подальше от моей маленькой сестренки. Вот они меня и схватили.

– Как тебя зовут, приятель?

– Ты сам не представился…

– Я сквайр Ассандр Биорк.

– Биорк? А ты не врешь? Биорк из большого дома Биорков?

– Ты знаешь Биорков?

– Конечно! Как мне не знать соседей?

Мальчик не мог встать, но прежде чем назвать свое имя он выпрямил спину, положил руку на бедро, словно там висел кинжал, и гордо посмотрел на Ассандра.

– Имею честь представиться, милорд. Урожденный эрл дома Несельграде, граф Ченемгеда и Сюисса, Себастьян Несельграде.

Места эти носили имя Чигирь. Так сказал Пенча Чернота, а он оказался единственным, кто смог определить, куда их унесло. Река быстро теряла свое полноводье, возвращалась в прежнее русло. Низкий берег, в который уткнулся носом паром, после ухода воды оказался непролазным болотом. Его капрал тоже называл Чигирем.

Лагерь разбивать не стали. Воздух был влажный и ознобистый; поднявшееся неохотно солнце весь день едва пробивалось сквозь желтую, низкую пелену. Русские таскали вещи с корабля на каменистую стрелку: здесь было чуть ли не единственное место, где в грязи не вязли ноги. Все кашляли, шмыгали носами, ходили, подняв плечи, сгорбившись. Вещи валились из рук. Ни у кого и в мыслях не было, оставаться в этом гиблом месте. Анна и сама себя чувствовала продрогшей вороной: вороной с вороненком – под плащом пряталась от сырого воздуха Герда.

Предводитель русских, насупившись, смотрел из под козырька морской фуражки на свой табор. Толстые щеки, бушлат, руки в карманах – бегемот-бегемотом… Женщина толстяка, миловидная блондинка, сидела на бауле у его ног, в руках она сжимала ружье.

– Если вы идете с нами, придется бросить вещи, – сказал старпому Баррион. – Выбраться из Лехордского леса – это уже удача. Нам повезло, что ваш капрал сможет быть проводником.