Она поймала себя на том, что улыбается, протягивая малышу рожок с розовым мороженым. За спиной у нее что-то громко затрещало и зафырчало, потом послышался звук, больше всего похожий на смачный плевок. Элли обернулась, чтобы взглянуть, что происходит, и ее взгляду открылись последствия молочного взрыва. Потеки коктейля были повсюду: на стенах, на потолке и на полу, но сильнее всего пострадала Квинн. Она дважды сморгнула, потом утерла лицо тыльной стороной руки.

На мгновение Элли показалось, что Квинн сейчас расплачется. Вся футболка у нее была в шоколаде, и на волосах тоже был шоколад. Вид у нее был такой, словно она участвовала в грязевых боях – и проиграла.

Неожиданно лицо подруги расплылось в улыбке.

– Как думаешь, я бы понравилась Грэму Ларкину в таком виде?

– Кто же сможет устоять против шоколадного коктейля? – рассмеялась Элли.

Мама мальчика отняла от уха телефон. Рот у нее округлился, но она все же нашла в себе силы выудить из кошелька несколько купюр и положить их на прилавок.

– Пожалуй, мы сегодня ограничимся только мороженым, – сказала она и потянула сынишку к выходу, всего лишь раз оглянувшись по пути на Квинн, с которой продолжало течь.

– Ну и ладно, нам больше достанется, – пожала плечами Элли, и они снова покатились со смеху.

К тому времени, когда последствия аварии были ликвидированы, смена Элли почти подошла к концу.

Квинн вскинула взгляд на часы, потом критически оглядела свою футболку:

– Везет тебе. А мне еще два часа тут торчать в таком виде, как будто я выползла с фабрики Вилли Вонки[3].

– Вот, возьми мою, – сказала Элли, стаскивая с себя голубую футболку и протягивая ее Квинн. – У меня под ней майка.

– Спасибо, – пробормотала Квинн и скрылась в небольшой уборной в подсобке. – Такое чувство, что даже в ушах шоколад.

– Зато не придется их затыкать, когда здесь начнется дурдом, – откликнулась Элли. – Мне дождаться Девона? Я боюсь опоздать к маме.

– Не парься, – ответила Квинн из подсобки. Когда она вернулась, на ней была футболка Элли. Впрочем, на Квинн она выглядела скорее как платье. – Немного длинновато, – признала она, пытаясь подоткнуть излишек материи. – Ладно, что-нибудь придумаю. Я могу занести ее после работы.

– Договорились, – кивнула Элли. – Ну, тогда пока.

– Эй! – окликнула ее Квинн, когда Элли уже готова была выйти на улицу в своей майке на тонюсеньких лямочках. – А крем от солнца?

– Да ничего со мной не сделается, – закатила глаза Элли.

Шла всего вторая неделя летних каникул, а Квинн уже загорела едва ли не дочерна. Что же касалось Элли, то ее кожа могла быть всего двух цветов: либо очень белого, либо ярко-розового. Однажды в детстве после похода на пляж она угодила в больницу с солнечным ударом, и с тех пор Квинн взяла на себя обязанность напоминать ей о защитном креме. Эта ее привычка одновременно трогала и раздражала Элли – в конце концов, для таких вещей у нее была мама, – но Квинн была непреклонна.

Выйдя за дверь, Элли немного постояла, разглядывая киношные декорации, которые монтировали в конце улицы. Толпа успела слегка рассосаться; зевакам, видимо, наскучило смотреть, как команды людей в черных рубашках снуют вокруг с объемистыми черными кофрами. Она уже собиралась двинуться по направлению к сувенирной лавке своей матери, когда заметила парня в кепке с эмблемой «Доджерс», который направлялся к их магазину.

Он шел, низко опустив голову и держа руки в карманах, но все в этой якобы небрежной манере держаться выдавало напряжение. Он так старался слиться с толпой, что в результате лишь сильнее бросался в глаза. Казалось бы, это мог быть кто угодно – в конце концов, с виду он был совершенно обычный парень, совсем мальчишка, – но Элли немедленно поняла, что это не так. Она догадалась, кто это. Очень уж характерно он выглядел, словно только что сошел с рекламного плаката или со сцены, а не находился в их маленьком городишке в штате Мэн. Все происходящее выглядело до странности нереальным, и на миг Эл ли показалось, что она угодила в сказку; теперь ее почти не удивляло, что кто-то мог поддаться его чарам.