– Не хочу. – Сет схватил бутылку, поставленную перед ним барменом, и жадно глотнул пива. – Ни в коем случае.

– Ладно, тогда хватит обо мне, давай поговорим о тебе. Сколько побед ты одержал, шатаясь по Европе?

И на эту тему ему неловко было говорить с Обри.

– А теперь ты уподобляешься Кевину. Я не участвовал в секс-марафоне, я работал.

– Некоторые девчонки тащатся от художников. Может, твоя цветочница из таких, и тебе повезет.

– Как вульгарно! Ты слишком много якшаешься с моими братьями. Просто расскажи, что ты о ней знаешь.

– Хорошо. – Обри схватила со стойки миску с солеными крендельками и начала аппетитно жевать. – Итак, впервые она появилась примерно год назад. Покрутилась недельку. Провела рекогносцировку. Мне рассказал Дуг Моттс. Помнишь Дуги, толстенького коротышку? Закончил школу через пару лет после тебя.

– Смутно.

– Ну, детский жирок сошел, и Дуг теперь работает в риелторской фирме. По его словам, девица точно знала, чего хочет, и оставила адрес в округе Колумбия, чтобы он сообщил, когда появится подходящее предложение. Ну, Дуг… – Обри привлекла внимание пробегавшего бармена к своему пустому стакану. – Он тогда только начал работать в фирме и надеялся проявить себя на этой сделке, вот и начал рыть землю носом. Она сказала, что ребенком пару раз бывала в Сент-Крисе, Дуг с этого и начал.

– Ма Кроуфорд, – со смехом догадался Сет.

– Естественно. Если Ма Кроуфорд чего-то не знает, это и знать не стоит. И память у нее всем на зависть. Она вспомнила Уитком-Бэнксов. Как не запомнить такое имечко? Но самое интересное, Ма помнила миссис УБ с тех пор, как та приезжала сюда девочкой со своей семьей. Очень богатая семейка, «Уитком Текнолоджи». Из форчуновских пяти сотен крупнейших американских компаний. Сенатор Джеймс П. Уитком, джентльмен из Мэриленда.

– Ага. Те Уиткомы.

– Точно. Сенатор приходится нашей цветочнице дедушкой и обожает Восточное побережье. А его дочурка, нынешняя миссис УБ, замужем за Проктором Бэнксом – господи, что за имечко – Проктор? – из «Бэнкс и Шелби Коммюникейшн». Получилась суперсемейка. Целая империя.

– А юная, совершеннолетняя, чертовски богатая Друзилла арендовала магазинчик на набережной Сент-Криса и продает цветы.

– Купила здание в Сент-Крисе, – поправила Обри. – Она его купила. Собственный магазин для маленького королевства. Дугу повезло, это предложение всплыло через несколько месяцев. Прежние владельцы живут в Пенсильвании. Сколько они ни сдавали помещение в аренду, никто надолго не задерживался. Помнишь магазин «Нью Эйдж» – камешки, кристаллы, ритуальные свечи и магнитофонные записи с медитациями?

– Да. У хозяина на тыльной стороне правой ладони был вытатуирован дракон.

– Этот продержался дольше всех, но, когда в прошлом году дело дошло до продления аренды, только его и видели. Дуг почуял хорошие комиссионные, позвонил юной УБ и сообщил, что на Маркет есть здание в аренду. И представляешь, как у него потекли слюнки, когда она спросила, не заинтересованы ли владельцы в продаже. Оказалось, заинтересованы, сделка состоялась, Дуг пропел аллилуйю. Однако этим дело не закончилось; Друзилла попросила подыскать ей жилье, и Дуг стал счастливейшим человеком в Сент-Крисе. Она посмотрела три варианта и остановилась на викторианской развалюхе на Ойстер Инлет. Наша цветочница не мелочится.

– Старый голубой дом? Похожий на надкусанный пряник? Она купила это?

– С потрохами. – Обри кивнула, продолжая хрустеть крендельками. – Парень, купивший дом года три назад, подновил его, но решил продать.

– Там вокруг только болотная трава да кустарник. – И речная излучина, вспомнил он. Табачного цвета вода мерцает под солнечными лучами, пробивающимися сквозь кроны дубов и эвкалиптов.