Однажды я увидел, что не одинок в своем промысле. Пришлось с помощью кулаков отстаивать свое право на бизнес. Накануне 8 Марта конкуренция становилась жестче. Я спешил, ведь подарок нужно было еще купить до начала праздника. Когда нужная сумму была собрана, я отправился в универмаг, где меня ждала небольшая синяя коробочка духов с заветным словом «Сlimat».

По дороге в универмаг я встретил своего подельника по отлову собак, он ошарашил меня известием: оказалось, китайцы покупали щенков, чтобы есть их мясо в своих традиционных блюдах…

Мое сердце сжалось от боли, я засунул руку во внутренний карман куртки, вытащил деньги, аккуратно свернутые в носовой платок. Собаки, щенки, китайцы, конкуренты, все перемешалось в голове, я посмотрел на кровавый заработок и тихонько заплакал. Потом вспомнил маму, рыдающую накануне сильнее прежнего, смахнул слезы и отправился за подарком.

Полногрудая розовощекая продавщица универмага Мария Ивановна встретила меня, жуя кусок хлеба с салом. Когда я сказал, что хочу купить, небрежно вытерла руку о фартук, стала оживленно интересоваться, откуда у меня столько денег. В ответ я дрожащим голосом ответил, что заработал. «Ну, да!» – усмехнулась она и протянула мне какую-то бумажку и отправила на кассу. Кассирша сидела в углу универмага за огромным кассовым аппаратом в специальной будке, выполненной из плекса. Переворачивая страницы пальцами, безвкусно унизанными золотыми кольцами, она читала какую-то книгу. Увидев название покупки, заохала, закряхтела, стала говорить, что я настоящий мужчина и опора свой беспутной матери. Мария Ивановна решила поучаствовать в нашем диалоге и на весь универмаг стала кричать, что наверняка деньги я спер у мамки или еще у кого-нибудь. В ответ кассирша сказала, что мальчишка герой и не важно, как добыл деньги. Пробив нужные цифры на кассе, кассирша передала мне чек. Мария Ивановна уже успела заглотить свой бутерброд, внимательно посмотрела на меня, взяла чек и передала заветный подарок. Женщины, не стесняясь меня, стали обсуждать своих мужей, любовников, сыновей. У каждой были свои доводы про честность возникновения денег в их семьях, они спорили о необходимости подарков, которые обе давно не получали…

Прибежав домой, я свернулся на диване калачиком и снова заплакал, подвывая, как неказистые дворняги, у которых я забрал собачьих детей.

Ночью мать вернулась пьянее обычного: «Женька, засранец! В универмаге сказали, ты воруешь! Признайся! Воруешь?!» – кричала она, подошла ближе и влепила крепкую пощечину. Не ожидая оплеухи, падая, я ударился о металлический край стола и рассек себе висок. Кровь фонтаном хлынула на лицо.

Мама перепугалась и стала метаться по комнате в поисках аптечки. Пьяный туман мгновенно слетел с ее глаз, она стала плакать и умолять простить ее. Как только она смогла остановить кровь, прижала меня к себе, стала говорить, что не хотела сделать мне больно, спрашивала, смогу ли я ее простить когда-нибудь. «Я хочу сделать тебе подарок, не бойся, деньги не ворованные, я их заработал», – дрожащим от слез голосом ответил я. Вытащив из сумки заветную синюю коробочку, я протянул ее маме. Увидев надпись «Сlimat» Lancome, она расплакалась еще сильнее. Я перепугался, подумал, что купил не те духи, мысленно поругал маму приятеля, которая с таким самозабвением говорила, что женское счастье во французских духах, проклинал себя за бесполезное мучение невинных животных. От досады слезы текли по моим щекам, ведь счастливой маму я так и не сумел сделать.

Когда мама упокоилась, сказала, что давно мечтала именно об этих духах, поблагодарила за подарок и расспросила, как я заработал деньги. Маме врать я не стал и рассказал всю историю происхождения духов.