При этом я понимала, что бизнес и ребёнок всё же разные вещи.

В чём-то жизненный цикл бизнеса и человека схожи. У любой компании есть стадия роста, за которой следует период расширения и поглощения, после наступает плато стабильного денежного потока, а потом медленно, но верно начинает приближаться смерть. Существуют, конечно, компании-долгожители, но и их смерть обязательно наступит. Просто потому, что нет ничего вечного. Солнце когда-нибудь погаснет, что уж говорить про бизнес…

Из бизнеса надо вовремя выйти, когда плато стабильного денежного потока приближается к концу. Или, как владельцу кажется, приближается. Именно в этот момент бизнес можно продать по максимальной цене.

Это время пришло.

Как говорится: всё, что Бог даёт – к лучшему. Если бы видео с моими сексуальными утехами не распространилось по фирме, то мне бы и в голову не пришло её продать. Прошло бы ещё некоторое время, и бизнес начал загибаться. Или ему бы поставил подножку очередной кризис. Я бы набрала кредитов, пытаясь выгрести, а потом… А потом осталась бы попросту без источника дохода. Идти после всего пройденного пути в найм?! Унижаться перед туповатыми эйчарами и начальниками захудалых отделов, большинство из которых даже не понимает, что такое актив и пассив, покупая жоповозки в кредит и хвастая этим друг перед другом? Глупее ведут себя только дети, меряющиеся писюнами. Ни за что не пойду на собеседование! Строить новый бизнес? У меня бы попросту не хватило сил и жизненной энергии. За очень короткое время я бы скатилась в нищету. Я встречала таких людей. Слышала истории о них. Кто раньше жил на широкую ногу, пока его бизнес давал достаток, но потом наступало падение. Эти люди оставались ни с чем. Иногда кончали с собой.

Если не хочу остаться у разбитого корыта, надо компанию продавать. Полученных денег нам с мужем точно хватит до конца дней. Его идея с биржей, конечно, заманчива, но надо быть реалисткой – кому моё крохотное производство нафиг сдалось?! Ладно, чем чёрт не шутит – пусть пытается выйти на биржу. В конце концов, продавать – это единственное, что у него получается. А я, тем временем, попробую найти покупателя, готового забрать бизнес целиком.

На душе стало легко-легко, словно я приняла единственно-верное решение из тысячи возможных. Закрыв глаза, я тут же провалилась в сон.

К моему пробуждению муж приготовил яичницу-глазунью – как я люблю. Сходив в душ, я присела за стол, взяла вилку. Супруг разлил кофе по кружкам, присел на стул напротив. Только он взял столовые приборы, чтобы разделать глазунью на маленькие кусочки, как обычно и делал, я сказала:

– Ты прав.

Муж замер. Медленно поднял на меня взгляд.

– В чём именно? – уточнил он. – Просто, ты же знаешь, я прав всегда и во всём.

– Вижу, выспался. С юмором всё хорошо. А теперь серьёзно. Ты прав в том, что надо продавать нашу… – я едва не сказала «дочку», но вовремя остановилась, чтобы ненароком не сравнить бизнес с ребёнком. – Пора продавать бизнес. Делай, что необходимо, а я пока буду искать покупателя, который заберёт всё и целиком.

– Нет, не надо, – муж продолжил разрезать глазунью на мелкие кусочки. – Я всё сделаю. Выйдем мы на биржу. В лепёшку расшибусь, но выйдем. Продадим процентов сорок. Оставишь себе контрольный пакет. Таким образом и обкэшимся, и контроль не утратим. Лучше ищи директора. Того, кого назначишь директором. Ясно?

Столько в его голосе звучало уверенности, что я покорно ответила:

– Ясно.

Решение выйти на рынок ценных бумаг благотворно сказалось на мне. Я поняла, что теперь могу спокойно ходить в офис и мне плевать, что окружающие думают обо мне. Пусть хоть засмотрятся тем видео, где меня заливают спермой. Скоро мне будет плевать на это. Все эти люди так и останутся работать в этом здании, будут продолжать приносить мне прибыль, а я, наконец, начну жить в своё удовольствие, вообще забыв о том, что такое трудиться. В конце концов, какая мне разница, что обо мне думает инструмент? А все работники моей фирмы, ни больше ни меньше, всего лишь мой инструмент. Пусть они сами и совершенно иного мнения об этом, а скорее всего, об этом и вовсе не задумываются.