Стоит заметить, что в героизме выражается глубокое одиночество.

Как легко отыграть свои проблемы на других людях. Это я к тому говорю, что мы слишком привыкли говорить не по делу. Разумеется, существует несколько человек, имеющих полное право на мою душу. Но как же тяжело, когда лезут все остальные. Публичная личность.

Вся жизнь человеческая – она, как на ладони. Всё видно, всё понятно, и всегда есть, о чём подумать между двумя сигаретами и чашкой кофе. Мне ничего ни от кого не нужно. Я настолько огрубел, пребывая в отчуждении, что невольно возникает тошнота, когда мне начинают заговаривать зубы. Мне думается, что это такая форма общения, попытка жить, прилепившись к кому/нибудь. Но доверие – откуда нам знать, кто находится рядом с нами. Чем глубже переживание, тем поганей становится человек.

Философия овсянки. Посмотри на пачке способ приготовления, если не знаешь. Я так отвык от семейной жизни, что невольно стал презирать её. Где/то там, в глубине души, и, возможно, чуточку на поверхности мысли. Но одному гораздо тяжелее.

Главное, не подавать голос. Это самый важный момент. И не высовывать высоко голову. Ни то, сразу шея обнажается и хочется укусить. Напиться крови. Затем, спрятать труп, чтоб никто не нашёл. Трудно быть ласковым и одновременно талантливым. Ещё труднее, чем это можно себе представить, быть постоянным в своих мыслях.

Гибкость мысли, её метания, искания, разочарования, выматывают человека до такой степени, что он становится похож на больного зверя. Ещё хуже, когда не находишь применения своему уму.

А что творится на дне моей души, то вас не слишком удивит. Там сплошные комары и темень, которую ничем не объяснишь, никак не рассеешь. Однако, в темноте этой прорастает самое такое, к чему мы все тянемся. Мы же родились из этой тьмы! Как же я мог забыть.

Дальше, там, куда обыкновенному взору слишком тесно, устремился мой гений, исполненный благородства и добра. Ещё дальше, чем возможно себе вообразить, он растворяет темноту умов человеческих, невежество, слепую отвагу, ненависть добрым словом, проливающимся из уст его.

Разве можно, вот так, не воспринимать всерьёз всё, что он говорит и делает?! Несущий в себе свет, который никому, по/всей видимости, не пригодился, он исполнен уверенности, данную свыше.

Это никто иной, как Агнеус Дэи.

Нечто подобное мы слышали. Однако же, ничуть не верим в то, что ваш этот «герой» может серьёзно влиять на людей, на их суровое мнение, на устоявшиеся системы воспитания. Вы сами подумайте, каково приходится простым гражданам, когда они едва концы сводят, стараются больше для себя, нежели для всех остальных. Вы, ведь, именно это предполагали?

Не иначе, чем завтрашнего дня нам пришлось многое сделать. Но эти дела никоим образом не отражают суть человека, как личности. А вы, вообще, о первопроходцах заговорили.

Отбросим в сторону эти религиозные взгляды. Мы современные люди, привыкли к насмешкам, к тому, чтобы считать деньги, а не сорить ими, отдавая последнее – и всё ради чего? Чтобы подражать какому/то «чудаку», который в цвете лет придумал совершить невозможное.

Иуда бы вам позавидовал.

Но, но, но, делать подобные сравнения! Вы хотя бы представляете себе, о чём говорите?! Или вы считаете, что подобные, косвенные оскорбления сойдут вам с рук. Помните, что вы не являетесь избранным, или каким другим существом, но так же, как и все остальные, нравится вам это или нет, а всё/таки вы человек.

В том/то и проблема, что всё человеческое во мне тихонько угасает. Я превращаюсь в транспортное средство, в граммофон, который передаёт чью/то песню, чью/то музыку, либо, чьи/нибудь новости. Но меня, как такового, уже почти не осталось. То ли слишком рано старею, то ли мне уже надоело жить одним и тем же. А что обо мне говорят – это всегда искажённое представление. Всегда неверное и чересчур предвзятое.