Медленно приземляюсь, наблюдая за реакцией Глеба. Он достаёт телефон, намереваясь куда-то звонить.

– Подожди! Ты собрался звонить в полицию? Не делай этого! Подумай о людях, которым ты смог бы помочь! Эти деньги – дар свыше! – говорю ему в надежде, что мои слова проникнут в его разум.

Глеб на мгновение замирает, кладёт телефон обратно и поднимает мешки. Молодец! Слышу его мысли: «Вы не дали мне денег под процент, а теперь сам Бог дарит мне ваши деньги безвозмездно. Тут много. Теперь точно смогу изменить жизнь в нашем городе». Закидывает мешки в багажник, садится в машину и уезжает.

– Ну и что ты наделала?!

Оборачиваюсь. Иммануил! Не заметила, как он приземлился.

– Помогла хорошему человеку, – спокойно отвечаю.

– Спровоцировав его на кражу?

– Это не кража. Я подарила ему деньги.

– Чужие деньги. Это кража.

Вот что он ко мне пристал? Кража, кража… А сам что лучше?

– Подумаешь, кража! Хотя, не считаю, что это кража. А вот ты…

– Что я?

Ага, напрягся!

– Ты чуть не убил Глеба!

– Ангелы не убивают людей.

– Ты стоял в сторонке и спокойно наблюдал. Твоё бездействие могло стоить человеку жизни. Только не надо рассказывать про судьбу, про то, что смерти не избежать! Как видишь, всё можно изменить. Ты ангел. В твои обязанности входит защита людей.

– Да, но…

– Ах, не надо отмазываться! – перебиваю его. – С твоей стороны это было преступное бездействие. Знал ведь, что Глеб может умереть. Ты там стоял и желал ему смерти.

– Не правда! Хватит обвинять меня! То, что ты сделала, хуже смерти.

Здрасти! Приехали!

– Ты заставила его согрешить. Теперь ему будет сложнее проходить мытарство.

– Ты говорил, что нет никакого мытарства, что люди попадают в ад.

– Да, но его душа стала слабее. Он не сможет выбраться из ада, не сможет спасти других.

– Ты в этом уверен?

– Так происходит со всеми, чья душа слишком грешна.

Боже, какую чушь он несёт! Кто ему так промыл мозги?

– Пойдём! – восклицает Иммануил, взмахивая рукой. – В этот раз ничего не предпринимай без моего разрешения!

Ныряем в ослепительный свет и попадаем в многолюдный город. Идём по тротуару, где люди, погружённые в свои дела, проходят сквозь нас, как будто мы призрачные наблюдатели.

– Ты слишком непредсказуемая, – продолжает Иммануил. – Сама себе на уме. Совершенно невозможно контролировать тебя.

Интересно, он догадывается, что я подслушала его разговор с Катосом? Намерен ли он сдержать своё обещание?

– Невозможно предугадать, что ты сделаешь в следующий момент.

Если ему не важно, что люди умирают и попадают в ад, какова гарантия, что он сжалиться надо мной, что не предаст меня. Куда уйдёт моя душа после смерти?

– Ты не знаешь, как устроен мир. Я, к твоему сведению, до сих пор учусь в «школе ангелов», вернее, в университете. У меня сейчас третий уровень.

А если я просто исчезну? Если они уничтожат мою душу?

– Знания тебе не помешают. Возможно, они сделают тебя более разумной. Ты вообще меня слушаешь?

– Да, слушаю.

– И что я сказал?

Проверяет мою внимательность. Впрочем, я способна выполнять несколько задач одновременно: думать, слушать, наблюдать.

– Ты сказал, что я непредсказуема и трудно управляема. Ты даже намекнул, что я глупа, в то время как ты у нас – ангел третьего уровня. Между нами пропасть. Мне до тебя как муравью до Луны.

– Про муравья и Луну я ничего не говорил.

– Подумаешь, немного приукрасила! По-твоему, я не знаю правил и поэтому их не соблюдаю.

– Так и есть.

– А ты уверен, что, зная все ваши правила, я безоговорочно их признала бы?

Молчит. Задумался.

– Это тебя можно убедить в чём угодно, а я не такая.

– У тебя дух мятежника. Кого-то ты мне напоминаешь.