Если, как все признают, путники прибыли к местам наших находок морем (а не с берега в лодках), то надо признать, что среди них были опытные мореходы – иначе недалеко бы они уплыли. Однако образ морехода никак не вяжется с образами московского служилого и атамана (ни казачьего, ни разбойного). Вернее, что мореходами была ещё одна группа людей.

Сложней с коренными таймырцами – зачем им в Ледовитое море? Незачем, но их легко обмануть, наняв на якобы недолгую поездку в качестве слуг и проводников, притом за хорошую плату европейскими товарами. Такой обман мы увидим далее, в Повести. Возможно, однако, и иное.

Дело в том, что песец и соболь добыты порознь, ибо вместе они нигде не водятся. К тому же песец на порядок дешевле соболя, и охотники на них разные, как и покупатели. Либо на кочах поместились две «воровских» казны (соболья и песцовая), либо, что вернее, вторая законно принадлежала таймырцам. Это реально, так как до 1640-х годов песцов брали в ясак мало и неохотно (с жителей тундры предпочитали брать в ясак выделанные оленьи шкуры), поэтому таймырцы, если добыли гору песцов, думая их продать, могли оказаться ни с чем и стремились любым путем попасть туда, где продажа возможна.

Что касается женщины, то, как уже писали многие, она была, вернее всего, чьей-то женой и выбор имела небогатый – потерять мужа либо плыть с ним. Но могла быть и ясыркой (пленной рабыней). В Очерке 5 мы узнаем, что в Восточной Сибири предводители отрядов нередко плавали с ясырками. А самой известной ясыркой была персидская княжна (или царевна [Голландцы…, с. 55]), которую в пьяном угаре утопил Степан Разин в Астрахани.

Как в море оказались вместе атаман, мореходы, заморский торговец, московский служилый и жители тундры, примерно ясно: все они были вынуждены собраться воедино, чтобы вырваться из места, где их трудности не решались – одни (поморы, иностранцы) рвались домой, другие спасти сокровища, третьи заработать. Но кто из них владел мехами? Откуда и куда они плыли? Неясностей много, фактов мало, и остаётся попробовать метод, уже применённый в Очерке 1 – сопоставить загадки и решать их вместе. Как и там, не будем отстаивать единственный вариант, а будем искать истину в форме выявления упомянутого выше ядра явления, то есть искать то общее, что присутствует во всех вариантах, какие согласны с фактами.

Проехать незамеченной, с грузом, такая ватага не могла: путей было мало, и на каждом власть стремилась поставить острог или зимовье сразу же, как только о нём становилось известно. Но ведь ватага проехала и попала в море, так что надо пытаться понять, как именно. Точно мы этого никогда не узнаем, однако нужно и можно выяснить спектр возможностей, и он невелик.

Основных предположений о пути ПСФ было высказано до сих пор два: наши герои приплыли к местам находок по морю либо с юга, мимо мыса Фаддея (южный путь), либо с севера, мимо мыса Челюскин (северный путь). У обоих предположений есть по нескольку вариантов, но никто, кажется, не спросил себя: мог ли быть третий путь, не с моря? О нём скажу далее.

Приблизительные места возможных исходов различных участников ПСФI.

Делалось и два предположения о назначении неведомой экспедиции – поисковое (землепроходцы) и торгово-охотничье. У каждого тоже есть варианты, но ни один из них не ответил на поставленные выше вопросы, поэтому вот третье предположение, ранее никем не предлагавшееся: наши герои – беглецы. При этом многое встанет по местам, и потому оно будет у нас главным.

На мой взгляд, обе находки у мыса Фаддея оставлены людьми, которые отнюдь не собирались в Ледовитое море и ушли туда вынужденно, не видя иного способа спасти себя и свои ценности. Оттого они оказались столь неподходяще одеты и обуты, потому везли с собою женщин, потому у них было столь странное обилие предметов. Другого способа объяснить весь набор загадок мне не видно, однако возможно, что кто-то его ещё предложит.