В его память то и дело отправлялись новые воспоминания из мыслительного центра. Теперь творец знал, что каждая пища имеет свой шифр.

– Съел я, к примеру, десяток-другой вареников. И что же? – рассуждал он. –А вот что! – незамедлительно отвечал обжора сам себе, разглядывая таблицу гликемических индексов, найденную где-то на просторах Интернета.

– Один-одинёшенький вареник приводит к скачку сахара в крови на целых 60 единиц. А если я ухлопывал по двадцать вареников? – ужасался художник, представляя, как трудно было засахаренной крови пробираться по сосудам.

– О, ужас! – вспоминал он в следующий миг о том, что в его меню были не только вареники. – И всё это я съедал за один присест! Бедные, бедные мои сосуды! Сколько же пришлось вам натерпеться из-за глупости своего хозяина!

– Растут, как на дрожжах – ухмыльнулся нейрохирург Гордей Титов, разглядывая появляющиеся в голове художника звенья и цепи нейронов. Ему, как специалисту, нравились перемены, происходившие в мозгу зависимого от еды человека.

– Удивительно, как всего одна мысль может поменять ход целой жизни – вслух рассуждал нейрохирург, наблюдая, как быстро расползаются по мозгу длинные нейронные паутинки.

Военный, сидевший за соседним компьютером, согласился с ним:

– Да, это правда. Мой алкаш теперь тоже плетёт паутину из нейронных цепей, как паук в жаркий летний день. Но самое главное, на мой взгляд – это центр удовольствий в его голове. С этого участка исчезла одутловатость, отёчность. Он сдулся и стал… Стал рельефным, что ли… Смотри – военный показал пальцем на монитор.

Нейрохирург кивнул, оторвавшись от своего занятия и рассматривая картинку из головного мозга алкоголика.

– Да, и у моего обжоры так же. Отдел удовольствий из бесформенной огромной массы превратился в изящный слепок. Теперь он не сдавливает нейронные цепи в голове и даёт им возможность разрастаться.

– А что всё это значит? – спросил сам себя военный, наблюдая, как небольшое скопление нейронов в мозге алкоголика превращается в длинную цепочку между отделом воображения и центром памяти. И тут же дал ответ на свой вопрос.

– А это значит, что у бывшего любителя спиртных напитков кардинально поменялись интересы. Он больше не хочет пить боярышник. Это занятие стало для него слишком примитивным. Вчерашний небритый алкаш с засаленными седыми волосами превратился в эстета и флориста. И теперь он опьянён творчеством.

Действительно, Витя стал неузнаваем. И куда подевался тот взъерошенный, насквозь пропахший спиртом мужик? Нет его. Испарился. Исчез. Превратился в цветочную пыльцу. Вместо него возник совсем другой, помолодевший Витя, с красивой причёской и блеском в глазах. Настоящий король цветочной оранжереи! Паутинки нейронных цепочек в его теперь уже вечно трезвой голове становились всё гуще, каждую минуту пополняясь новыми звеньями. Витя ежедневно размышлял о возвышенном. Ему хотелось создавать оригинальные букеты из своих цветов, а ещё больше он мечтал о выращивании необычных сортов роз.

– Что будет, если скрестить розу, например, с ландышем? – фантазировал бывший алкоголик. – У этой парочки получится роскошное потомство, которое покорит весь мир своей красотой. Только на секунду представить, как на миниатюрном ландышевом кустике с широкими ярко-зелёными листьями, распускаются бордовые колокольчики роз! Такого не видывал ещё никто – радовался Витя своей оригинальной задумке.

В разных отделах его мозга то и дело сверкали разряды электроимпульсов, сигнализируя о появлении очередного звена в цепочках нейронов.

– Тюльпанам, похоже, не хватает солнечного света и тепла, – беспокоился он о своих питомцах. И тут же создавал в своём воображении план размещения тепличных обогревателей и ламп дневного света в оранжерее. Потом этот план превращался в зелёную ниточку и отправлялся в отдел памяти, откуда уже не мог исчезнуть никогда.