Когда Светлана вошла в кафе, Таня сидела бледная, уставившись в одну точку и только подойдя к ней и коснувшись ее плеча, та смогла переключить внимание на себя.

– Привет, – громко со смехом воскликнула подруга. У нее был замечательный смех, белокурые волосы, огромные синие глаза и пухлые губки. В глазах, как всегда, прыгали веселые чертики. Таня посмотрела на нее внимательно, покачала головой и тихо прошептала:

– Этого не может быть.

– Чего не может быть? – засмеялась Светлана, шумно устраиваясь в неудобном кресле.

Поздоровалась ли она со Светланой, Таня не помнила. Вроде бы они уже обменялись словами, но Таня не слышала, о чем идет речь, хотя голоса и пробивались до ее сознания – то нарастая, то затихая сердитым контрапунктом. В эти минуты реальным было для нее лишь то, что она слышала у себя в голове. Только несколько слов, а ощущение, что слова не столько произнесли, сколько ими ей ударили по голове. Разговор по телефону длился несколько секунд, но в памяти Таня прокручивала его уже двадцать минут. Прошлое обычно незаметно меркнет и выдыхается на фоне настоящего. У других обычно так и бывает, у Тани – нет. Воспоминания того дня сохранились такими сильными, а образ таким живым, – что ей показалось, будто она слышит его голос, который она не спутает ни чьим другим, и чувствует его запах тела. Даже сейчас, когда подошла Светлана и люди вокруг говорили громко и оживленно, Таня чувствовала, как ее захлестывает очередная волна паники. Сегодня всего было слишком много: разговор с Кириллом, Димой, Галей – вестниками…. Она прикрыла глаза от внезапной полуобморочной слабости и почувствовала руку подруги.

– Что-то случилось?

– Да. Он женится.

– Кто женится? – спросила Светлана спокойным равнодушным голосом.

– Егор женится, – буквально выдохнув эти слова, Таня почувствовала, что ей стало легче дышать.

Ком в горле пропал, но тут же из глаз хлынули слезы.

– О-о-о! – Смех звоном колокольчика рассыпался за столом. – Милая, это пора уже забыть. Столько времени прошло, – Светлана снова весело засмеялась. Ей даже в голову не могло прийти, что Таню это может расстроить. – За это время он мог жениться несколько раз, и я думаю, что у него была ни одна женщина. По-видимому, там кто-то должен родиться, вот и приспичило. Сейчас так. Это мы наивные были. Нам обязательно нужна была свадьба, дворец бракосочетания, штамп в паспорте.

– Мне, нет.

Заметив, что Таня молчит, опустив голову, и продолжает плакать, Светлана взяла ее за руку и, пытаясь заглянуть в глаза, тихо сказала:

– Ты что? Ты, правда, расстроилась? Почему?

– Не знаю, – Таня покачала головой. – Очень больно.

– От кого ты узнала?

– Только что позвонила Галя,… это она мне сказала,… они с Толиком приглашены.

– Только что? Это когда ты меня ждала? Вот сейчас? – широко распахнув глаза и замахав своими ресницами-бабочками, Светлана забросала Таню вопросами.

– Да, – устало ответила та. – Именно сейчас.

– Мать твою, – одними губами сказала Светлана. – Ничего себе совпадение. Я думала, что те события канули в лету. Нам всем нужно об этом забыть. Ты что, все еще вспоминаешь о том недоразумении?

– Недоразумение? Почему недоразумение? Для меня это не было недоразумением. Я любила и мечтала стать его женой.

Светлана поежилась, словно ей стало холодно и, наклонившись над столом, с виноватым видом прошептала:

– Я не решалась тебе тогда рассказать. Прости. Мы со Стасом тогда решили ни тебе, ни Егору не рассказывать, что подали заявление в ЗАГС. Егор тогда разводился, а ты была у родителей. А тем временем Егора обрабатывали, чтобы он не спешил жениться на тебе. Уговаривали…