его длины не будет нам хватать,
и сам процесс движения конечен,
и, значит, каждый крахом обеспечен.
Вот только лишь вопрос стоит весь в том,
когда и где встречать могильный холм?
А это неминуемо случится,
ведь жизнь – трагедия, где занавес – «гробница».
Для тех, кто думает, что тлен – удел других,
пусть вспомнит всех ушедших «вниз» родных.
Пусть вспомнит всех тотчас и ужаснётся.
Но демиургу всё никак неймётся,
он жаждет новых каждый миг гостей,
наш глобус – кладбище сплошное их костей.
Глядит в смятении Вселенная на Землю.
Ей невдомёк кощунство наших злых божеств,
я их стратегию по духу не приемлю
и жду узреть от них миролюбивый жест.
Всё вертится вопрос: где ж справедливость свыше:
один в младенчестве уже не дышит,
другой воз тянет до преклонных лет,
растягивая жизненный сюжет?
Приходит мне на ум одна причина:
Бог сам не знает каждого кончину.
Есть, верно, где-то высшее по духу существо,
у коего во власти наше естество,
и вот Оно всем миром управляет,
но подозрение: Оно про нас не знает.
Реквием
Солнце русской поэзии закатилось…
«Литературные Прибавления к „Русскому инвалиду“»
Угасло солнце нашей лиры —
разверзлось небо над Невой,
мглой половину мира скрыло,
и сумрак властвовал в другой.
Не стало нашего кумира —
умолк навеки.
Неживой.
Давно ль гордилась им Пальмира?
И вот теперь – в земле сырой…
В расцвете сил, в свой звездный час
наш светоч разума угас.
Парнас лишился командира,
Россия – гения и сына…
Земля на ум осиротела,
подобный Данте.
Вопль кругом:
Россия юнкерское тело
дарило Вечности тайком!..
Рыдал холодный Петербург.
Но слишком поздно!
Слишком вдруг!
Могла ли мачеха – столица
потерей горькой укориться
чужого сына?
Так же всласть
балы давала знать и власть,
а тень убитого поэта
ещё жила на тех балах,
её ещё не тронул прах,
и тело, канувшее в Лету,
взывало к мести россиян
за смерть
поэта всех славян…
А что же вы, друзья поэта?
Где были вы тогда при этом?
Ну почему никто из вас
(хотя бы лучший друг Данзас)
не встал под дуло пистолета?
Пусть с вас сорвали б эполеты
и за дуэль подальше с глаз
сослали в крепость на Кавказ!
Но нет!
Никто не встал к барьеру:
все берегли свою карьеру!
И вот финал:
поэт убит —
певец свободы и харит…
Нет,
ты не умер!..
Ты живой:
в глазах людей твой виден пламень,
ты – наш краеугольный камень,
второе солнце над Невой!
Ты с юных лет владел умами,
повсюду царствовал твой стих,
как Бог, ты властвовал сердцами,
врачуя раны душ людских,
беспечно гением блистая.
От Альбиона до Китая
нетсердца, чуждого тебе!
Но как любим ты на Неве!!!
Ты – вечность нашего досуга,
питомец Севера,
сын Юга,
любимый общею молвой…
Чем дальше век твой отступает,
тем ниже голову склоняет
перед тобою твой народ…
В нем имя «Пушкин» не умрет!
Скифы
Да, скифы – мы!
А. Блок
Мы скифское племя, потомки Орды,
хотя в нас от чуди замес до мордвы.
Мы дикие, тёмные дети степей
и любим приволье до мозга костей.
Никто никогда нас не мог покорить,
мы – дети свободы, нас легче убить,
чем шею заставить набросить аркан.
Мы в добрых соседях со множеством стран,
но если кому-то не нравимся мы,
ну что ж, можем дать им любовь к нам взаймы.
Быть может, они добредут до нужды,
что добрый союз лучше грязной вражды.
История наша с древнейших времён-
строительство дома различных племён.
Мы всех принимали под руку свою,
и каждый нашёл своё место в строю.
Мы стали землёй незакатной страны,1
и тысячи лет можем жить без войны:
у нас есть и реки, и горы, и лес,
моря, океаны со льдами и без,
мы в недрах имеем полмира богатств,
и нивы без счёта давать могут яств,
раздолье просторов не знает границ,
и зверя достаточно, рыбы и птиц.
Обилием всех мы прельщаем к себе.
Что может быть лучше рыбалки в тайге,