Что же в целом изменилось у меня на сегодняшний день?

Сегодня нет звонков далеко за полночь типа: „А почему стал авианосец?“ А я только заснул, прилетев с „палубы“, пересчитав спящих детей и „успокоив“ жену, что утром… опять улечу. Сегодня нет восхищенно гневных вопросов седого генерала, увидевшего, что полет на американском вертолете-„мухе“ я выполнил в гордом одиночестве. NAS’овский „ЧИФ“ долго ему потом объяснял, что эту акцию он разрешил лично и что этому летчику „нет проблем“, он доверил бы и большее… Сегодня нет звенящей тишины в эфире, когда до бетонки в перевернутом полете чуть больше длины килей, и отсчет времени и координация движения рулями ведется на уровне подкорки, и ошибиться нельзя. Нельзя, так как с земли на тебя уверенно смотрят те, которые должны летать после тебя. И летать лучше! И все эти „сегодня нет“, очевидно, можно объединить одним – неудовлетворенностью еще и невостребованностью уже той системой, которая называется авиацией».

От себя (В. П.) замечу: «невостребованность» – это для летчика психическое состояние в пространстве мироощущения себя в конкретной стране Авиация. Все дело в том, что чем больше летчик влюблен в жизнь вообще, чем шире он понимает цель своего существования на этой планете, тем активнее и результативнее он работает в воздухе. Подмена смысла летания ведет зачастую действительно к душевной драме своей несостоятельности в выбранном пути. Это состояние очень содержательно описывает Ю. В. Жучков.

«Воспринимая реалии общения с Небом только с потребительской точки зрения и продав или подменив смысл летания, жди соответствующей обратной реакции. Там, в тоненькой пленке атмосферы, в кажущемся далеке от Земли, пылинке-человеку предоставляется возможность, как это ни звучит футуристически, очиститься и прикоснуться к тайне, именуемой „кто мы, откуда и куда летим на своей планете и вместе с ней?“. Тот, кто думает, что человечество действительно произошло от обезьяны, пусть думает так и не поднимается выше веток дерева, и лучше, не слезая с него».

Обращаю внимание читателя на множественное число «Кто мы? Куда летим? Зачем мы на этой Земле?». Ведь пишет летчик-истребитель, один в бескрайнем небе. Сейчас я передам ему эстафету Слова и прошу Вас, дорогие читатели, приоткройте хоть щелочку своей души, и тогда туда влетят живые духовинки-кванты, раскрывающие потаенный смысл. Прежде всего, общую близость в духовной, социальной, профессиональной жизни, которая носит надындивидуальный характер и связывает все и всех воедино святостью любви. Любви, открывающей высоты Духа, оставляя телесную эмоциональность в качестве присутствующей при чуде. Особенно проницательны мысли-знаки о гибельной роли одиночества, потере связей душ при утрате общих смыслов труда и созидания. Очень тонко подана с настоящей философской глубиной разница предметно-профессиональной связи и социальной. Это кусочек глубокого осмысления архиполезен для служб безопасности полетов, психологов, ученых, если они способны душевно подняться до этих высот. Речь идет о гибели летчиков-испытателей, которым предшествовали личные семейные драмы, разлука с детьми, социально-служебный дискомфорт. Из-за этических соображений конкретизация деталей опущена.

«Пережить „бескровно“ такие периоды дано не каждому опытному в жизни летчику и не каждой даже очень сильной личности, попавшей в зону „относительной деморализации“. Не здесь ли тоже имеет место подмена смысла и цели летания? Психология состояния одиночества в том, что жизненно-профессиональный