Молва определяет нравы.
«К Икарию», 28 (87, с.96)
Добродетель – выгодна.
«К императору Феодосию по поводу примирения», 50 (88, с.317)
Умел он (император Юлиан) делать зараз три дела, именно слушать, говорить и писать.
«Надгробное слово по Юлиану», 174 (109, с.387)
Человек существо ненасытное и неблагодарное.
«О ненасытности», 8 (88, 493)
Приходится более восхищаться законностью данной власти, чем ее обширностью.
«Хвалебное слово царям…», 13 (87, с.397)
Лукиан
Лукиан из Самосаты (Сирия) (ок. 120 – ок. 190), оратор и писатель, мастер сатирического диалога.
У Гелона сиракузского, как говорят, шел дурной запах изо рта, и он долго не знал об этом, так как никто не решался осрамить тирана, пока наконец одна женщина, иностранка, сошедшись с ним, не набралась храбрости и не сказала ему про это. Тот явился к своей жене, гневный на то, что она, прекрасно зная про зловоние, не открыла ему про это. Та же стала просить прощения: она-де, не испытав близкого общения с другим мужчиной, думала, что все они испускают изо рта тяжелый дух.
«Гермотим, или О выборе философии», 34 (95, с.59)
Знающий целое может знать и его часть, но знающий часть еще не знает целого. (…) Мог бы Фидий, увидавший львиный коготь, узнать, что он – львиный, если бы никогда не видал льва целиком?
«Гермотим…», 55 (95, с.71)
Жизнь коротка, а наука долга.
«Гермотим…», 63 (95, с.75)
Кормилицы (…) говорят о своих питомцах, что надо их посылать в школу: если они и не смогут научиться там чему-нибудь доброму, то, во всяком случае, находясь в школе, не будут делать ничего плохого.
«Гермотим…», 82 (95, с.87)
Похвала приятна только тому, кого хвалят, остальным же она надоедает.
«Как следует писать историю», 11 (95, с.631)
Да будет мой историк таков: (…) справедливый судья (…), чужестранец, пока он пишет свой труд, не имеющий родины.
«Как следует писать историю», 41 (95, с.644)
Лучше, когда мысли мчатся на коне, а язык следует за ними пешком, держась за седло и не отставая при беге.
«Как следует писать историю», 45 (95, с.646)
Построив (Фаросский маяк) (…), строитель внутри на камнях написал собственное имя, а затем, покрыв его известью, написал поверх имя тогдашнего царя, предвидя, как это и случилось, что оно очень скоро упадет вместе со штукатуркой и обнаружится надпись: «Сострат, сын Дексифона, книдиец, богам-спасителям во здравие мореплавателей». Он считался не со своим временем, а с вечностью, пока будет стоять маяк – произведение его искусства.
Так надо писать и историю.
«Как следует писать историю», 62 (95, с.650)
Количеством нужд дети превосходят взрослых, женщины – мужчин, больные – здоровых. Короче говоря, всегда и везде низшее нуждается в большем, чем высшее. Вот почему боги ни в чем не нуждаются, а те, кто всего ближе стоит к богам, имеют наименьшие потребности.
«Киник», 12 (95, с.121)
Невежество делает людей смелыми, а размышление – нерешительными. (Перефразированный Фукидид.)
«Нигрин», вступление (95, с.89)
* Только раз в жизни римляне бывают искренни – в своих завещаниях.
«Нигрин», 30 (95, с.99)
В пляске каждое движение преисполнено мудрости, и нет ни одного бессмысленного движения. Поэтому митиленец Лесбонакт (…) прозвал танцоров «мудрорукими».
«О пляске», 69 (95, с.598)
Где надежды значительнее, там всегда и зависть губительнее, и ненависть опаснее.
«О том, что не следует относиться с излишней доверчивостью к клевете», 10 (96, с.549)
Ненавижу тех, кто помнит, что было на пиру.
«Пир, или Лапифы», 3 (95, с.175)
Дым отечества (…) светлее огня на чужбине.
«Похвала родине», 11 (95, с.34)
«Что такое люди?» – «Смертные боги». – «А что такое боги?» – «Бессмертные люди».