реально идентичны (numero idem); это не две разные вещи, а лишь два временно-раздельных восприятия одной вещи“. – Так, мы принимаем луну, которая сегодня на небе, за ту же самую луну, которая светила вчера; и если мы отворачиваемся от стоящего перед нами человека, но вскоре снова видим его, мы убеждены, что это тот же самый человек. То же самое происходит в бесчисленных случаях. Для того, кто не признает этот принцип, выходящий далеко за пределы того, что можно реально испытать и непосредственно наблюдать, действительным, „опыт“ невозможен. Очевидно, однако, что такое познание объективного тождества возможно лишь при условии, что сам субъект остается тождественным самому себе. 2 Принцип совпадения бытия. – „Бытие действительного темпорально-непрерывно и без промежутков. Прерывается только наше восприятие действительного, бытие же действительного не прерывается – Соответственно, мы убеждены, что существо продолжает существовать даже тогда, когда оно нами не воспринимается, например, когда оно находится за нашей спиной, или что весь внешний мир сохраняет свое бытие даже тогда, когда мы бессознательно спим. Для того, кто не принимает этот принцип за действительный, опыт невозможен. Очевидно, однако, что тождество „Я“ является предпосылкой этого принципа. 3. принцип причинности. – „Все природные события управляются постоянными“ законами, т.е. в любом месте пространства и в любое время происходит один и тот же эффект при наличии одних и тех же причин – кто не принимает в качестве общезначимого этот принцип, который выходит далеко за пределы всего действительного опыта, охватывает подавляющую массу всех ненаблюдаемых случаев и поэтому является полностью надэмпиричным; тот, кто всерьез верит, что может иметь место абсолютная случайность, произвол, нарушение господствующих законов, для него еще возможен индивидуальный опыт, но эмпирическая наука, именно естествознание, для него невозможна. Что наука может строго доказать, так это только то, что, насколько удалось заметить, ход природы, как только он замечен человеком, сразу же переходит в колею всеобщей закономерности, но ни в коем случае не то, что ход природы продолжает двигаться в той же колее даже тогда, когда человек от него отворачивается. Если каждый представитель рациональной науки, каждый эмпирик с уверенностью предполагает последнее, если он приписывает весьма фрагментарно известную субъективную закономерность в тех или иных восприятиях природе, которая не зависит от субъективного восприятия и продолжает действовать непрерывно с объективной закономерностью, то он тем самым выносит суждение по неэмпирическому, но для всего эмпиризма непременному принципу причинности. 4. „Принцип контактности событий. – «Всякий действительный процесс, всякое движение или качественное изменение, всякий естественный процесс протекает без разрыва, так что он непрерывно заполняет промежуток времени своего совершения, но не распадается на отрезки времени, лишенные содержания, т.е. внезапно прекращается в один момент, чтобы так же внезапно начаться вновь в другой, отдельный момент. – В силу флуктуаций и разрывов индивидуального внимания, а также по другим причинам наше реальное наблюдение объективных событий всегда должно быть непрерывным, поэтому оно дает нам лишь отдельные моменты, спорадические фрагменты, отдельные фазы развития того процесса, который мы считаем объективным. Но мы интерполируем в соответствии с максимой непрерывности, заполняем пробелы в наблюдении, вставляя ненаблюдаемые моменты, подчиняясь убеждению, что изменяемый объект должен пройти все переходные состояния между двумя промежуточными по времени, пространству, качеству и количеству моментами развития. То, что опыт невозможен без соблюдения этой максимы, столь же „ясно“, как и то, что эта максима выходит за пределы наблюдаемого факта, а значит, является надэмпирической». – Более подробное объяснение и обоснование этих четырех принципов можно найти в книге «Кульминация теорий», стр. 77 и далее, на которую я хотел бы сослаться здесь. Ведь эти четыре принципа имеют совершенно фундаментальное значение; они являются интеллектуальными связками и скобками, с помощью которых наш повседневный и научный опыт удерживается вместе и не распадается на бессвязные фрагменты, более того, на бесформенную пыль. Поэтому я назвал их «теоретическими максимами интерполяции» или правилами интерполяции в науке об опыте, так как именно с их помощью наш разум дополняет и соединяет то, что эмпирически дано в строгом смысле слова, т.е. то, что реально наблюдается, интерполируя ненаблюдаемые промежуточные элементы, чтобы посредством метонимии получить то, что обычно называют «опытом». Содержание индивидуального сознания меняется непрерывно, мгновение за мгновением; мы видим, слышим, чувствуем, словом, ощущаем то то, то другое, как случайность, т.е. сиюминутное направление внимания индивида и сиюминутное влияние внешнего мира, приносит с собой. Таким образом, калейдоскопически постоянно меняющееся содержание сознания состоит из тех и других случайно и хаотично совпадающих ощущений, и если бы мы ограничивались восприятием и наблюдением этого пестрого и бессвязно перемешанного, вихрящегося содержания сознания, то у нас вообще не было бы объективного опыта, а была бы совершенно беззаконная, сумбурная, субъективная, действительно чисто индивидуальная игра воображения.