Некий господин Эккерман написал книгу о Гете, где совершенно серьезно уверяет, что, если бы Господь Бог при сотворении мира сказал Гете: «Дорогой Гете, я, слава богу, покончил теперь со всем, кроме птиц и деревьев, и ты сделал бы мне большое одолжение, если бы согласился создать за меня эту мелочь», – то Гете, не хуже самого Господа Бога, сотворил бы птиц и эти деревья, в духе полного соответствия со всем мирозданием, а именно – птиц создал бы пернатыми, а деревья зелеными.

В словах этих есть правда, и я держусь того мнения, что Гете в некоторых случаях лучше бы справился с делом, чем сам Господь Бог, и что, например, он более правильно создал бы господина Эккермана – сделал бы его пернатым и зеленым.

Если мы отдаем некоторое предпочтение Гете перед Шиллером, то лишь благодаря тому незначительному обстоятельству, что Гете, по нашему мнению, ежели бы ему в его творениях потребовалось подробно изобразить такого поэта, со всеми относящимися сюда стихами, был способен сочинить всего Фридриха Шиллера, со всеми его Разбойниками, Пикколомини, Луизами, Мариями и Девами.

Просто удивительно, как в такой маленькой головке умещается такая масса невежества.

У него отваги хватит на сотню львов, а ума – на пару ослов.

Новые мысли придумывают мудрецы, а распространяют глупцы.

Существует лишь одна мудрость, и она имеет определенные границы, но глупостей существует тысячи, и все они беспредельны.

Ученый казуист и духовный пастырь Шупп говорит даже: «На свете больше дураков, чем людей».

В Германии есть более благородный материал для смеха, в ней больше действительно смешных характеров, чем во Франции, где общественная насмешка в зародыше убивает все незаурядно смешное, где ни один оригинальный дурак не может расти и совершенствоваться на свободе. Немец с гордостью может утверждать, что только на немецкой почве дураки могут достичь того титанического роста, о котором не имеет понятия приплюснутый, рано подавленный в своем развитии французский дурак.

О Гамбурге:

Все дураки, которых я здесь вижу, могут пригодиться для моих произведений, – они для меня чистый заработок, наличные деньги. Мне везет в настоящее время. Господь благословил меня – дураки особенно пышно уродились в нынешнем году, а я, как хороший хозяин, потребляю их очень экономно, сберегая самых удачных впрок.

Как обезьяна тем смешнее, чем вернее подражает человеку, так и дураки тем смешнее, чем больше притворяются умными.

Бог сотворил рогатый скот потому, что мясные супы подкрепляют человека, ослов сотворил затем, чтобы они служили для сравнений, а самого человека – чтобы он ел мясные супы и не был ослом.

Изобрели средство, которое действует с обратной силой и благодаря которому всякая глупость может считаться как бы не совершённою или может даже превратиться в мудрость. Средство это совершенно простое, и заключается оно в заявлении, что глупость совершена или сказана в ироническом смысле. Так-то все в этом мире движется вперед: глупость становится иронией, неудачная лесть становится сатирою, природная грубость становится искусным пародированием, истинное безумие – юмором, невежество – блестящим остроумием.

Как разумные люди бывают подчас часто очень глупы, так глупцы подчас отличаются сообразительностью.

Ах! Это было так давно! Я был тогда молод и глуп. Теперь я стар и глуп.

Спарта, эта скучная большая фабрика патриотизма, эта казарма республиканской добродетели, эта величественно-скверная кухня равенства, где черные супы варились столь плохо, что аттические остряки утверждали, будто лакедемоняне из-за них-то и презирают жизнь и так геройски погибают в бою.