Новое крыло для университета построила одна замечательная корпорация, где трудилось большинство выпускников этого вуза. Задел на будущее – вкладывать средства в перспективных студентов, плавно переходящих в новые кадры. Илья приготовился выслушивать соболезнования от людей, которые раньше поливали его отца грязью. Они были противниками всего нового и не простили старому учёному отказ от преподавания в пользу научных исследований.

Сын собрался. Тёмная машина увезла его в непонятный, полный притворства мир. Сидя в электромобиле, Илья положил планшет себе на колени, словно кошку, и под вымышленным именем погрузился в сеть. В отличие от отца, сын любил её за откровенность. Паутина, небрежно накинутая на весь земной шарик, давала общение оптом и в розницу, с круглосуточной доставкой на дом и в офис. С лёгким содроганием Илья попрощался с виртуальными собеседниками. Сохранив в памяти пару новых контактов, он убрал планшет. Через тонированное стекло виднелся парадный вход с пафосной красной дорожкой. Ленту уже кто-то торжественно разрезал. И гости не спеша заходили в новостройку. Илья отправился за ними, ожидая услышать глупую лесть или учтивую ложь.

Яркие электромобили у красной дорожки сменялись серыми служебными машинами. Илья поднялся по внушительным ступеням, оставляя на сукне мокрые пятна. Зачем-то обернулся, но, увидев удивлённые лица идущих сзади, понял – идея была неудачной, и зашёл в освещённый вестибюль. Приглашённые чинно разделись, получив на руки бирки из белого пластика с символикой корпорации.

Реклама была здесь повсюду. Огромные буквы таращились на людей со стен, пола и потолка, посередине зала прямо в воздухе висела голографическая афиша. Гости озирались по сторонам, словно бродили по зоопарку. Они прошлись по аудиториям и собрались в концертном зале. Илье достался последний ряд. Выступил один из акционеров корпорации, за ним несколько преподавателей и завершил словесную эпопею ректор. Говорили что-то банальное, торжественное. Потом объявили минуту молчания в память о великих людях, которых недавно не стало. В тот момент Илья чуть не сломался. Про себя он отметил, что мир лишился четырёх уникальных учёных.

Праздник продолжался – гостей ожидали банкет и танцы. А сын гения тонул в сонных мыслях, беспомощно барахтался на водной глади сознания. Целые сутки на ногах – это ненормально. Соболезнующие маски лиц немного покачнулись, расплылись в мутной картине происходящего, нарочито трогательные голоса утонули в гудении головной боли. Бессонница ещё никого не красила, тем более в сочетании с алкоголем. Илья заметил официанта с широким подносом, где напополам с пенистым шампанским стояли разноцветные коктейли в ажурных фужерах. Напитки быстро расходились по рукам. Официант повернул к бару – закончились припасы; Илья – за ним. За стойкой, на одной из полок, зажатая между спиртным, вырисовывалась банка растворимого кофе.

Резкий толчок, почти удар, Илья понял, что врезался в танцующую пару. Не успел извиниться, как удивлённая его неловкостью дама повернулась к нему лицом – он мигом проснулся.

– Неужели? Привет, рада тебя видеть! – она быстро забыла про партнёра по танцу и внимательно рассматривала нарушителя спокойствия, который сразу покраснел, как лакмусовая бумажка в кислоте. Вспомнилась банальная история: Илья тайно любил эту особу в те далекие школьные годы, когда сидел с ней за одной партой. Признаваться никто не хотел, правда, все окружающие давно говорили:

– Хорошо смотритесь!

А ещё однажды её бабушка сказала:

– И всё-таки вы любите друг друга, – после этого случая они почувствовали себя неловко, а учебный год вскоре закончился. Отец отправил Илью в более престижную школу – и больше они не встречались.