В предыдущем семинаре дхьяна подробно рассматривалась как особое пространство порождения мыслей с их объектами. В конце отмечалось, что есть такие мысли (с их объектами), такие умственные состояния и состояния сознания, словом, такие Дхармы, которые возникают или генерируются только в дхьяне, то есть только в качестве объектов созерцания. В этой же сутре распределение дхарм по ступеням созерцания предполагает: все то, что возникает, все мыслимые феномены (то есть все Дхармы) могут быть мыслимы какДхармы только в созерцании, дхьяне. Отсюда следует, что и центральная идея буддизма, Дхарма, является по своему определению идеей дхьянической.

Однако если все Дхармы возникают какДхармы только в дхьяне, тогда последняя может рассматриваться, в свою очередь, не только в качестве места йоги – в том смысле, в каком обратное вспоминание нами рассматривалось, как если бы оно было временем йоги, – но и в качестве своего рода «суперпространства» всякого мышления вообще. Суперпространства, в котором происходят, произойдут или уже произошли все события, факты и ситуации. Такое суперпространство мы могли бы себе представить как дополнительное к «нормальному», или внешнему, пространству, подобно тому как время йоги было нами воображено как дополнительное к нашему «нормальному» времени – времени нашего обыкновенного мышления. И как об этом уже было сказано в предыдущем семинаре, дхьяна образует «параллельный космос» буддийской мифологии, ее «вторую» вселенную. Только из этой «второй» вселенной обычно, повседневно видимая и мыслимая «первая» вселенная может быть видима и мыслима, как она есть, во всей множественности и сложности составляющих ее микрокосмических, макрокосмических и космических вещей, фактов и событий.

Выше мы подробно говорили о промежуточности дхьяны, о том, что она всегда – между. Между возникновением и генерированием. Между сознанием и не-сознанием. Между феноменальным миром, сансарой и Нирваной. И разве что с известной натяжкой можно назвать дхьяну просто одной из Дхарм. Ибо хотя она и является Дхармой в самом общем смысле этого слова, но – заметьте – ее нет средиДхарм, созерцаемых и определяемых Шарипутрой в тексте XI. Почему же это так, ведь и обратное вспоминание есть, и полная невозмутимость, и отстранение, а созерцания как такового, дхьяны (в списке 20 Дхарм четырех дхьян) – нет? Это и ведет нас к догадке, что дхьяна — это своего рода метадхарма, то есть такая Дхарма, такое состояние сознания, которое обладает способностью (или энергией) индуцировать другие обусловленныеДхармы, само оставаясь автономным от (тех же) обуславливающих факторов. Или скажем иначе. Дхьяна, хоть сама и обусловлена, подводит сознание созерцателя к необусловленному.

(1) Именно промежуточность дхьяны делает ее столь трудной для нашего – да и какого угодно другого – понимания; времена разных созерцательных процессов оказываются как бы «спрессованными» вместе в одном и том же местедхьяны. Таким образом – в дополнении к тому, что уже было сказано о дхьяне как о месте и пространстве, – дхьяна — это место, в котором Дхармы (состояния сознания, феномены, всё) возникают или генерируются так, как если бы они подчинялись плану, порядку, в каком они созерцаются созерцателем. Итак, мы читаем в сутре: «В течение полумесяца монах Шарипутра проницал Дхармы, одну за другой, в порядке их возникновения… Тогда он вступил в первую дхьяну и так далее. Состояния сознания, Дхармы первой дхьяны, были таковы [сначала от (1) до (5)]… Он знал их в их возникновении и в их исчезновении и так далее». Теперь рассмотрим этот пассаж в отношении времени и места созерцания, практикуемого Шарипутрой.