Мои детские друзья не все успели вырасти. Юра умер в первую весну после войны, как сказали, от отравления воздухом. Севу родители сразу же увезли в город. Больше они на остров не возвращались. Маше запретили создавать семью и иметь ребенка, а спустя полтора года она пропала без вести. Её тела так и не нашли.
С Болтаревыми всё сложнее. Геру выгнали из школы за драку, которую затеял старший брат накануне выпускного. А вскоре их семью обнулили. Витя говорил, из-за отца. Обнулённым из дома не выйти. Остаётся только сидеть и ждать смерти.
Последний раз я видела Витю через год после выпускного. Ему только исполнилось двадцать. Говорил, выручает работа по социальным нормам. А когда их дом сгорел, он пропал. Жив ли? Нет, наверняка жив! Витька – проныра! Обязательно нашёл бы способ выбраться из передряги. Он такой!.. А почти год назад пропал и Ромка. Давно уж нет раскидистого дуба, его спилили, чтобы не мешал дронам летать. Осталась только я…
Вспоминая прошлое, подошла к пайкомату. И почему его сделали похожим на театральную тумбу? Бабушка показывала мне её на старых фотографиях. На подобных конструкциях размещали афиши. Теперь же цилиндр выдаёт продукты. Гладкая серебристая поверхность, никаких выступов, ручек и кнопок. Только узкий продолговатый сканер светится зелёным.
Я поднесла руку с браслетом к датчику, и тут же серебристая поверхность вспыхнула голубым светом дисплея, а наверху цилиндра загорелась широкая зелёная полоса. На экране побежали цифры и электронный голос произнёс:
– Здравствуйте. Маргарита Вардина. Рейтинг гражданского доверия положительный. Статус «обнулённая». Доступ разрешён.
В цилиндре что-то привычно щёлкнуло, и нижняя часть передней панели сбоку от сканера опустилась.
– Поставьте пустые контейнеры на платформу. По одному, пожалуйста, – велел голос.
Привычным жестом я отправила тару на подвижную платформу. Когда приёмная ниша закрылась, распахнулась другая.
– Поднесите браслет к внутреннему сканеру и получите ваши наборы. К выдаче два. Два, – монотонно изрёк голос.
Подвинула тележку поближе, просунула руку в расцвеченный красным «рот» пайкомата с сенсорами, камерами, и датчиками вместо зубов. Поднесла браслет к сканеру. Красный цвет сменился бело-голубым. Платформа поднялась. Я достала первый контейнер. Ставя его на тележку, подумала, что сегодня он отчего-то тяжелее обычного. Достала второй, по весу такой же, как и прежде.
На меня, как «обнулённую», продукты не выдавали. Хорошо ещё, что рейтинг гражданского доверия остался положительный. Значит моё имя из базы потенциальных работников не удалено и есть шанс, пусть призрачный, но всё же не безнадёжный, однажды получить работу. А пока я довольствовалась тем, что выдавали родителям.
Обычно панель сразу закрывалась, но на этот раз осталась открытой. На неделе у папы день рождения. Юбилей. Так, что, если из-за военного положения дополнительных ограничений не ввели…
Внутри пайкомата раздался щелчок. Платформа вновь поднялась. На ней стояло два дополнительных контейнера – средний и маленький. Обрадовавшись, я схватила оба разом, поставила на тележку и краем глаза увидела, как серебристая панель закрылась.
– Благодарим за лояльность. Удачной недели.
Последнее пожелание я всегда воспринимала как издёвку. Какой удачи можно желать, если живем, будто звери в своих домах – клетках? Адская обыденность, которую и жизнью-то сложно назвать.
Когда после смерти бабушки мы переехали из центральной части Чернореченска на остров в городок химкомбината, я думала, что с получением продуктов возникнут проблемы. Но как оказалось, если переезд согласован с властями – нет проблем. На острове выдача происходит ещё быстрее. Это в городе на один пайкомат больше двухсот пятидесяти жителей в день. Опоздал, пропустил свой номер, кто-то замешкался и время ушло – никому и дела нет. Закончились сутки, не успел получить – твои проблемы. В полночь начинается выдача за следующий день. А здесь на острове не более ста человек. Все успевают.