– Не знаю, возможно, это связано как-то с бизнесом Вити. Маш, я не могу сидеть сложа руки и ждать у моря погоды. Я уже потеряла мужа, не хочу еще и дочь потерять, понимаешь?

Она упрекала меня не только в бездействии… Чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, поспешила уйти. Прежде, чем покинуть квартиру, решила кое-что уточнить для мамы:

– Не надо думать, будто мне плевать на Алину. Хочешь идти в полицию – иди. Только не забывай, что мы скрывали ее полгода и давали взятки Петрову. В конечном итоге, Лину все равно определят в психушку, и только одному Богу известно, что с ней там сделают.

Я ушла. Устала бороться со своими внутренними демонами, с мамой, с системой. Уже просто не понимала, что хорошо, а что плохо. Где черное и белое. Все перемешалось в голове, образовывая гору ненужного хлама. Вот бы выкинуть в помойку большую часть и освободить себя от лишнего груза.

С утра не стала брать кофе, я даже не знала, пропустят ли меня на самом деле. Кто знает, какие фокусы мог выкинуть Артёмов.

Вопреки переживаниям вчерашний охранник узнал меня и (о чудо!) отдал пропуск. Хоть что-то хорошее за прошедший час. По привычке, я сразу же пошла к себе в отдел, вот тут-то и начались сюрпризы.

На моем месте уже сидела девушка, разложила свои вещи, а мои упаковала в коробку. Какого черта? Что получается, увольнение абсолютно реальное?

– Ой, а ты Маша, да? – поинтересовалась, как я поняла, новая помощница бухгалтера.

Я раньше не видела ее в отделе, вероятно, новый человек. Охренительная текучка кадров, ничего не скажешь. Даже на место помощницы уже отыскался сотрудник.

– Угу, я.

– Меня попросили собрать твои вещи, – она указала на коробку. – Мне жаль.

О, да. Видела по чересчур довольным глазам, как ей на самом деле жаль. Интересно, Артёмов разрешил мне войти в компанию только чтобы забрать вещи? Если он думал, что я стану ползать за ним и дальше, то… То он, черт возьми, прав. Не было у меня пока иного выбора.

Забрав коробку, медленно поплелась к лифту. Надеялась встретить начальницу и попрощаться с ней, но, увы. В итоге поднялась на шестнадцатый этаж и, не колеблясь, сразу пошла к Артёмову. Разговор еще не окончен, и мне плевать, что он там себе думает.

Девушка-секретарь сидела за своим столом и красила губы в кроваво красный цвет, прекрасно сочетающийся с ее маникюром. Мои же ногти уже давно не были ухожены и выглядели совсем печально.

– Опять ты, – прошипела блондинка, отложила помаду и зеркальце.

И что я ей такого сделала? Можно подумать, мне нравится постоянно таскаться сюда. С радостью бы отдала свою эстафету… да хотя бы секретарше. Думаю, ей роль игрушки только в радость. Лишь бы брюлики покупали да шубы с айфонами!

– Запомни, клуша, – она поднялась с места и подошла ко мне вплотную, глядела как царица – сверху вниз, показывая свое преимущество и большую грудь. – Вздумаешь меня подсидеть, сильно пожалеешь. Это место слишком тяжело мне досталось, чтобы я так просто от него отказалась.

Она пыталась задавить авторитетом, но промахнулась. За нее это уже ранее сделал Артёмов, а после него какая-то заносчивая секретутка меня уже не испугает.

– Мне твое место и даром не сдалось, – ответила с гордо поднятым подбородком. – Оно не несет в себе ценности, для Артёмова нет разницы: проститутка или секрешатарша, так что, не переживай, должность по-прежнему твоя.

О, да. Блондинке не понравилось унизительное сравнение, вон как глаза покраснели от ярости! Я даже улыбнулась ей, чтобы добить окончательно.

– Что ты сказала? Как ты меня только что назвала?

Пришлось мгновенно отступить, ее острые коготки уже мелькали перед глазами, того и гляди, выцарапает, будто дикая кошка. Блондинка вцепилась в мои волосы, а я пока даже ответить ей не могла, так как держала в руках коробку.