– Это твои враги! Это они чуть не убили Ромку! Из-за тебя! Рассказывай, кто это!

Вот так дела, меня переоценивают. Но я намного тупее, чем обо мне думают. Кони права в какой-то мере: из-за меня. Но не в той мере права, чтобы я ощущал себя виноватым.

Я ничего не могу ответить, и эта безумная женщина начинает орать, методично поливает меня ругательствами и обвинениями. В конце концов я едва сдерживаюсь, чтобы не ударить ее. Не так, не так надо себя вести в подобной ситуации! Я почти уловил некоторые мысли относительно произошедшего, но кое-кто старается из всех сил выкосить их под корень из моего измученного сознания.

Машет руками, еще немного – и взлетит, но вместо того вдруг стремительно затухает. Непохоже, ой, как непохоже это на нее. Вдруг Кони спокойно и четко говорит:

– Я ухожу от тебя, так больше нельзя. Я не хочу, чтобы кто-то еще пострадал. Ты отрицаешь, но в тебе живет какой-то монстр, которого даже я иногда боюсь.

Какая складная и красивая тирада. Самое ужасное, что я до сих пор совершенно спокоен, хотя не знаю, что ответить. На такое обычно не отвечают: «Ну, и катись!» Просто язык не поворачивается, а говорить слезливо о любви… Тоже как-то неискренне. Осталась ли в этом мире искренность? Неуместная патетика.

– Тогда уходи, если считаешь это необходимым, – официально и тупо отвечаю я.

Она кивает и быстрыми механическими движениями начинает складывать свои немногочисленные вещи, даже не напоминая о моем аккуратно упорядоченном беспорядке. Вскоре Кони уходит, дверь медленно закрывается – и вот я остаюсь один, не считая доставшихся по наследству мышей, задумчиво застывших в соломе клетки. Я даже не заметил, как перетащил их к себе. Надо пересадить их в большую клетку, в клетке-переноске им слишком тесно.

Полагаю, я должен печалиться или злиться. Или думать о том, как это все распутать, а я от чего-то только хочу поговорить. С мышами.

– Разрешите доложить.

– Докладывайте.

– По неподтвержденным данным в Лиге Фантомов произошло два нераскрытых убийства, – отрапортовал начальству Макс.

– Вольно, лейтенант. Не тратьте время на формальности. Вы допрашивали охотников? После их самосудов у вас всегда есть ордер на обыск и допрос, – задумчиво и пытливо спросила полковник Белая. Светлана Белая, миниатюрная блондинка и весьма сильная магичка, полностью оправдывала свое имя. Помыслы ее тоже были всегда чисты и белы, но методы мало отличались от способов достижения целей Жанны Темновой. И все же казалось, что она в большей мере преданно служит общему делу поддержания порядка, а не личным амбициям. Разве что у обеих мерцали ледяными сапфирами глубокие синие глаза, а по лицу не удавалось считать ни единую настоящую эмоцию. Макс тоже научился держать лицо, после исчезновения Лены вечный озноб стал чем-то фоновым и ужасающе привычным. А отовсюду все сыпались новые загадки и совпадения.

– С них я и начал, однако допрос и обыск не дали результатов ни по моему расследованию, ни по убийствам в Лиге. Товарищ полковник, вы считаете эти убийства связаны с исчезновением людей?

– Вы помните происшествие четыре года назад?

Макс помрачнел, казалось, вздрогнул, но стиснул зубы и стальным голосом ответил:

– Да, товарищ полковник, если вы о том происшествии с Лигой Фантомов и магом Лоренсом. Этот маг тогда убил Дениса…

– Да, и не только его, – напомнила Белая. – Но хуже всего, что он применил заклинание «Спрут», при этом держа в руках египетский артефакт бога Хеха. Знаете, кто это?

– Человек с головой лягушки? – растерялся Макс, понимая, что четыре года назад цель службы никто не разъяснял в деталях. Они даже не знали название артефакта, а ведь стоило бы получше изучить древнеегипетскую мифологию. Возможно, в ней и крылись ответы.