Здесь под простой, грубой плитой лежит ласка-бунтовщик Карл Бородач, а неподалеку от него покоится поэтесса-горностай Криста Лепесток, над могилой которой установлен роскошный, огромный, как дом, склеп с чугунными украшениями и надписью на мраморной плите: «Самой прекрасной и женственной». Поговаривали, что ее брат вскрыл могилу родной сестры, чтобы забрать стихи, положенные в гроб, но обнаружил, что ее шерсть продолжала расти и после смерти, заполнив весь гроб.

– Ох, не нравится мне здесь! – прошептал Плакса. – Очень уж страшно!

– А ты не думай об этом! – посоветовала Бриония. – Представь себе, что мы собрались на пикник в яркий, солнечный день!

В этот миг впервые после реставрации прогремел Звенящий Роджер. После двенадцатого удара наступила мрачная тишина, и ласки замотали головами, чтобы избавиться от звона в ушах.

– Слишком большой, – пробормотал Нюх.

– Кто «слишком большой»? – спросила Бриония.

– Да новый колокол! Полагаю, они хотели установить самый величественный и шикарный колокол, но получился просто монстр! От его звона проснулись, наверное, все в Туманном!

– И вампиры тоже? – дрожащим голосом спросил Плакса.

Грязнуля помотал головой:

– Они-то уже давно проснулись! Их много, и все хотят крови, а на улицах ночью народа маловато! Так что кто смел, тот и съел!

Плакса застонал:

– Как ты можешь смеяться над этим?

– Смотри! – вдруг крикнул Грязнуля. – Вон!

Они увидели темную фигуру, притаившуюся за могильным камнем. Когда ласки подошли к странному существу поближе, оно вышло на лунный свет. Перед ними стояла заморская полевка. Нюх узнал, что хотел. Полевка же тем временем поднялась на задние лапы и зашипела, обнажив два острых клыка. В два-три прыжка она оказалась рядом с Плаксой и сбила его с лап, чтобы вонзить клыки ему в горло.

– Уберите ее! Уберите ее! – истерически заорал Плакса. – Грязнуля! Грязнуля!

Грязнуля схватил полевку за хвост и оторвал вампира от своего друга. Полевка была очень сильна. Она обернулась, посмотрела на напавшего, а затем размахнулась когтистой лапой, чуть не угодив Грязнуле в глаз. Тогда Бриония схватила ее за правое ухо, а Нюх за левое. Так они частично обезвредили зверя с хищным, пенящимся ртом и дикими глазами. Полевка явно хотела вонзить зубы в ласку – любую ласку. Борьба с полевкой продолжалась несколько минут, но она все-таки вырвалась и исчезла в ночи.

– Невероятно сильная, – констатировал запыхавшийся от борьбы Нюх. – В ее лапах огромная сила. На обыкновенную полевку непохоже.

– Вы это мне рассказываете?! – воскликнул возбужденный Плакса. – Она прыгнула на меня, и я мигом растянулся.

– Я видел, Плаксик, – серьезно ответил Грязнуля. – Ты был на высоте… мне показалось, ты вел себя отважно!

Вглядевшись в темноту, Нюх различил среди могил еще несколько фигурок. Как он и предполагал, кладбище было местом сборища вампиров. Отсюда они выходят в город на поиски жертв на темных улочках и даже взбираются по водосточным трубам, чтобы оттуда проникнуть в спальни. Если четверо друзей в ближайшее время не предпримут решительных действий, весь Туманный может превратиться в колонию вампиров.

Нюх взглянул на молотки и колья.

– Это нам не поможет, – пробормотал он. – Мы должны выяснить, где спят эти твари, и застукать их днем! Тогда мы сможем вонзить колья в их сердца или вытащить на дневной свет, чтобы они превратились в пыль!

– А сейчас пойдем домой, да? – с надеждой в голосе спросил Плакса.

– Думаю, это разумно, – согласилась Бриония. – Ночью мы ничего не сможем сделать против этих вампиров. Их слишком много, и они очень сильны!

– Я останусь здесь, а вы идите по домам, – сказал Нюх. – Я хочу определить, в каких могилах они спят. Со мной все будет в порядке. Обо мне не беспокойтесь.