– Пошли, – грубо толкнул он меня к выходу.

– Ступайте-ступайте, госпожа Охотникова, – ядовито улыбнулся мне майор. – У нас еще с вами будет возможность пообщаться.

Ребята вывели меня на улицу и затолкали в стоящий у ворот «рафик».

Сначала меня поместили в следственный изолятор, где я пробыла до обеда. В два часа, снова надев наручники, меня доставили в кабинет следователя Рулаева для допроса.

Майор по-прежнему был одет в штатское, а именно в серый двубортный костюм, только сейчас, будучи у себя в кабинете, он позволил себе немного разоблачиться. Пиджак висел на спинке стула, галстук отсутствовал, а верхняя пуговица рубашки с короткими рукавами расстегнута.

– Садитесь, – кивнул мне Рулаев на стул.

Наручники снять с меня не догадались. Или просто не сочли нужным, полагая, что я и в них чувствую себя превосходно.

Я воспользовалась любезным приглашением майора и села.

– Могу я позвонить? – сразу осведомилась я.

– Нет, – он покачал головой и откинулся на спинку своего стула. – Со звонками мы, пожалуй, повременим.

– Вы нарушаете мои права!

– Ну надо же, как мы заговорили. Права. Вы – убийца, дамочка, а убийцам я не предоставляю никаких прав.

– Надо еще доказать, что я убила Анатолия Ляпишева.

– Докажем, – улыбнулся Рулаев. – Можете не сомневаться. У нас есть орудие убийства, мотив и возможность. Слыхали небось об этих трех китах?

– И какой же у меня мотив? – ответила я вопросом на вопрос.

– Допустим, ревность, – весело поделился со мной своими измышлениями Рулаев.

Как только он это произнес, мне сразу стало понятно, что разговаривать с ним, а уж тем более что-либо доказывать, бессмысленно. Похоже, у следователя уже сложилось свое впечатление о происшедшем. Или, вернее, никакого впечатления, ему просто было лень копаться в этом деле, и он решил пойти по пути наименьшего сопротивления. Зачем искать истинного убийцу, когда все можно списать на беззащитную, как ему казалось, девушку и с чистой совестью по-быстрому сдать дело в архив? Я уже была наслышана о подобных методах работы некоторых недобросовестных следователей.

– Ну так как? – Рулаев вынул из пачки сигарету и закурил. – Готовы сделать чистосердечное признание? Добровольно.

– Нет, не готова, – нахмурилась я. – Я никого не убивала.

– Напрасно-напрасно, – посетовал он. – Тогда давайте по порядку. Как вы оказались в доме Ляпишева? Что вас туда привело?

– Анатолий пригласил меня к себе.

– Да ну? А поподробнее можно?

Я не спеша, но и не надеясь на успех, честно поведала следователю все, как было. Начиная с нашего с Анатолием знакомства и кончая услышанными выстрелами в его спальне.

– Складно, – резюмировал Рулаев. – И кто-нибудь может подтвердить ваши показания?

– Никто, – опустила я голову. – Я ведь не знала, что так произойдет, и потому не таскала с собой свидетелей. Хотя… – я запнулась, озаренная замаячившей надеждой. – Это может подтвердить водитель Ляпишева. Во всяком случае, частично.

– Как его фамилия? Где его найти? – без всякого интереса и энтузиазма вопросил следователь, разглядывая в это время дымящийся кончик своей сигареты.

– Я знаю только его имя. Степан.

– Весьма полезная информация.

– Послушайте, – я начинала заводиться. – Анатолий Геннадьевич Ляпишев был очень известным в городе человеком. Я думаю, если вы захотите, то сможете без труда узнать, кто работал у него водителем и где найти этого человека.

– Возможно. Но вы правильно заметили, госпожа Охотникова, если я захочу. А если нет?

Я даже опешила от такой откровенной наглости.

– На нет и суда нет, – стиснув зубы, произнесла я.

Рулаев раскатисто расхохотался.