Да что там спина... Все тело звенит, как струна натянутая, кажется, всего одно движение и - бздынь... взорвется, оглашая окрестности рваным звоном... Ну же, не томи, сколько можно? Эта сволочь все видит, и слышит, и все понимает... Слишком рожа довольная, чтобы не понимать... Но снова тянет, выматывает все нервы, не позволяя взорваться... В самый нужный момент - притормаживает, придумывает что-то новое... Этот несчастный диван, скорее всего, придется выкидывать на помойку. Слишком многое он выдержал и вытерпел за это время...
Время? Что-то же было с ним связанное... Точно!
- Ты весь час меня будешь мучить? Я надеялась, что останется время на "поговорить"... - С огнем играю, конечно же... Но сколько можно измываться над живым человеком?!
Тихий смешок. Прямо в ухо... Щекочет, обжигает и заставляет заледенеть:
- Твои "разговоры" уже весь отель услышал... Тебе этого мало? Хочешь еще кого-нибудь оповестить?
Вот же ж ! Ссс... собака серая! Чтобы тебе после меня только хромые, убогие и фригидные попадались!!!
- Я, все же, надеюсь, что ты можешь удовлетворить женщину, а не только попользовать... Знаешь, в чем разница?! - Не люблю я бить по больному, тем более - в постели. Можно и импотентом оставить, моральным, естественно. Зачем такой грех на душу брать? Но этот индюк самодовольный заслужил, и моя совесть спокойно молчит. Разозлил. Сколько можно-то?!
- Знаю. - Больше ни слова. Но и в этом одном чересчур много зловещего обещания.
И да. Я не зря старалась. Так бурно и часто взрываться, раз за разом, не успев перевести дыхание, мне в жизни еще не случалось. И да, я устала от этого. Сначала пробовала дать понять без слов, просто не реагируя на новые ласки. Фиг там был. Добивался своего, снова и снова, пока не взмолилась, требуя прекратить.
А он мстил, похоже, за все гадости и подколки, что успел выслушать за недолгое время общения... Как еще можно понять упорство, с которым он выбивал из меня очередной, как будто финальный, выкрик? Который тут же обрывался прелюдией, подводящей к новой "маленькой смерти"? В жизни всему существуют пределы. Даже количеству оргазмов, пережитых за короткий промежуток времени.
- Если ты сейчас не остановишься, я умру. Честное пионерское. Оно тебе нужно, с телом потом маяться, прятать его? - Смогла выдавить, с трудом проталкивая слова через сорванное горло. Губы, высохшие и искусанные, плохо слушались... Очень хотелось столкнуть с себя жаркое тело, обмякшее после финального рывка и утробного, довольного рыка... Вроде бы, и не придавливал сильно... Однако, уже очень хотелось на свободу... Нужно было срочно валить, пока не подсела на это выматывающее удовольствие. Поигрались и будет.
Он что-то понял, видимо. А может быть, просто устал удерживаться на локтях... Сдвинулся в сторону, перекатился на спину и сыто потянулся...
- Пить хочешь? - Очень логичное окончание эпизода.
- Хочу.
- На столике минералка.
- Спасибо.
Ох, как сложно дотянуться до заветной бутылочки... А открутить пробочку... Ну, все... Я сейчас умру смертью храбрых, захлебываясь слюной, но так и не сумев открыть заветный сосуд...
- Дай, помогу. - Смуглая рука протягивается, блеснув позолотой часов, выдергивает минералку, без особых нежностей. Затем возвращает, уже открытую.
- Спасибо. - Абсолютно искреннее, между прочим.
В два глотка выливаю в себя половину содержимого. Можно бы, конечно, и всю осушить, но жадность - не то, чем хотелось бы отличиться.
- Держи. - Протянула остатки воды, не глядя в его сторону. Дождалась, пока бутылка уйдет из поля зрения, и поднялась.