Буратина быстро рубит фишку и ныряет в салон, откуда появляется с двумя бутылками шампанского.

– Вот ребята угощайтесь! – Держа одну бутылку под мышкой, он свинчивает проволоку с другой. Хлопок, и лёгкий дымок курится над горлышком. – Вот.

Он протягивает бутылку бычку, который стоит во фронте.

Лицо парня краснеет и он пытается сдержать довольную улыбку.

– Давайте все за молодых. – Буратина вскрывает вторую бутылку и передаёт её в толпу. – Извините, стаканов нет, так что придётся из горла.

Народ заметно успокаивается. Женщины расходятся, мужики пригубляют из бутылок и желают здоровья молодым. Кстати, а молодые то где? Вот эти? Да какие ж они…Ну-у девушка то ого-го, а женишок…

Герметичный салон лимузина не пропускает звуков извне, в подсвеченных неоном тонированных окнах отражаются разомлевшие от новой порции алкоголя лица. Интеллектуальная подвеска, скрадывает перепады, вызываемые бесконечными ямами на убитой дороге, и салон с его экипажем плавно покачивается. Мы в подводной лодке, которая не спеша ползёт на недосягаемой глубине. Никакие житейские проблемы не доберутся до нас, им не суждено пробиться сквозь толщу отрешённости, вызываемой громкой музыкой, алкоголем и волшебным дымком, запущенным Буратиной по кругу.

В подсвеченных неоном огромных глазах Светки отражается весь спектр эмоций. Радость от того, что мы снова рядом, сменяется тревогой и растерянностью.

– Куда мы едем! – Она пытается перекричать галдящих со всех сторон собутыльников и Кая Метова.

«Позишн намбар ван, отдыхаю устал…»

Я улыбаюсь, поджимаю плечи и развожу руками.

«Позишн намбар ту, тебя хочу…»

– Понятно! Опять никто ничего не знает! – вздыхает Светка. – Попробую догадаться сама. Машина в угоне и уже скоро нас ждёт захватывающая погоня с воем сирен и автоматными очередями.

– Не угадала! – кричу я в ответ. – Блондинка за рулём это хозяйка машины.

– Уверен? – Светка криво ухмыляется.

Я тоже криво улыбаюсь и снова пожимаю плечами.

Мы оба понимаем, что ничем хорошим это, скорее всего, не закончится и мы снова, как те мотыльки летим на свет бледных полушарий. Только вот мотылёк ничего не может с собой поделать, даже когда понимает, что идёт на смерть. Воля, сознание, разум, всё это пустые слова, когда ты подхвачен увлекающим тебя потоком уже забытых эмоций. Того чувства, когда ты балансируешь, идя по отточенному лезвию. В глазах Светки горят неоновые огоньки. Сейчас она готова поставить на кон всё, лишь бы ещё хоть чуть-чуть почувствовать этот кайф от скольжения по краю.

– Выруби ты эту херню! – ворчит Геракл. Ему не нравится Кай Метов. Как он ещё что то слышит? Его ещё не контузила бурая жижа, которая сиротливо плещется на дне квадратной бутылки.

– А чем тебе Кай не угодил? Заказывай, что хочешь! – орёт Буратина с первого сидения.

– Восьмиклассницу давай! – продолжает недовольно рычать желтоголовый схимник.

– Восьмиклассницу ты и сам можешь…

– Точно! Гитара при тебе, давай сбацай. – Поддерживает Поночка.

В Воване снова просыпается артист. Его надменный взгляд плавает поверх наших голов и надолго задерживается на Михаиле. Вот кому предстоит быть очарованным в первый раз. Округлая выемка корпуса гитары, словно бедро податливой женщины огибает тощую коленку, гриф ложится на левую руку.

Тинь-тинь – он пощипывает струны, подкручивая колки. Кажется всё, приготовления закончены. Пальцы правой руки начинают плавно брякать по струнам, левая бегает по грифу.

«Пустынной улицей вдвоём, с тобой куда-то мы идём,

Я курю, а ты конфетки ешь…»

Разморённая алкоголем публика тут же подхватывает хором.

И светят фонари давно, ты говоришь: пойдём в кино,