Она ушла на кухню к Натахе, а мы продолжили дальше смотреть телевизор. Я не мог избавиться от чувства неловкости и несправедливости к человеку.

– Ты чего так жёстко?

На экране по второму кругу пошли самые популярные и безвкусные клипы.

– Братан, она три месяца уже выносит всем мозг.

– Ну знаешь, работка у неё не самая лучшая.

– Я её сюда насильно не тянул. – Он знал, что этого мало. – Давай так, через неделю мы вернёмся к этой теме, и ты скажешь своё мнение.

– Ладно, так уж и быть.

К восьми часам во мне уже было два бокала пива, а к десяти ещё два стакана виски с колой. Закрылись мы где-то в половину одиннадцатого. Я убирал стулья, салфетницы, подушки, в то время как Арчи прибирался на баре, сделав мне последний коктейль.

Дверь заперта, пришлось выходить на набережную через пирс и несколько метров гальки. Люди гуляли до полуночи, после двенадцати все кабаки закрывались, магазины гасили свет и комары, сосущие алкоголь, разлетались по эллингам.

Морской воздух умиротворял меня. Хотелось танцевать и петь, но оставалось меньше половины коктейля, это немного огорчало. Море играло с галькой, выбивая тёплыми камнями неповторимый ритм.

– А вон ребята отдыхают. – Арчи указал на ресторан «Лотус». – Это по ходу местные. Давай подойдём.

– Местные? – Мы уже шли в их сторону.

– Да. Ну те, кто здесь работает. Не парься, они все нормальные. – Он посмотрел на меня, я кивнул в ответ и сделал глоток.

«Привет, привет, привет». Это походило на массовое кудахтанье куриц. Я заметил, что все стояли полукругом, кто-то крикнул: «Эй, поэт, давай ещё!». Бокал дошёл до середины, не вернувшись обратно. Светловолосый парень, тот самый, что курил сегодня днём вместе со мной, вышел в центр.

– Это Саня, – сказал Арчи, – забавный паренёк, он вечерами стихи читает и бухает.

– Стихи? – Это сбило меня с толку. – Зачем?

– Думаю, это от скуки. Тут все со странностями. Вот увидишь.

– Ну ладно. – Я запрыгнул на перила в ожидании спектакля.

Публика отреагировала довольно странно. Одни хлопали, другие смеялись, некоторые сделали вид, будто ничего не услышали, попивая пивко. Я был удивлён происходящим. Слишком большой контраст между тем, что было в обед, и теперь. Они выглядели счастливыми, весёлыми и живыми. Наслаждаясь моментом, позабыв про день, про работу, дом, семью и обязательства. Чистота в их голосе, в их глазах и действиях. Они не обладали ничем, кроме пары бутылок алкоголя, солёного морского воздуха, шума волн и компании друг друга. Кажется, этого достаточно, чтобы жить и быть настоящим в данную секунду. А остальное? Его нет, если оно не настоящее.

Волны шлифовали бесчувственный пирс. Я смотрел, как они из последних сил пытаются взойти на пирс. Ещё с утра мне бы показалось это невозможным. Невозможно этим маленьким волнам забраться на Олимп, но я знаю, что завтра будут другие волны, у которых это получится. И кто знает, может быть, с помощью этих самых малюток у них получится раскачать море и попасть на вершину. Кто знает?

Сон никак не мог поймать меня в свои сети. В подвале, где находилась наша комната, была одна-единственная форточка. Её не закрывали, чтобы мы не задохнулись от переработки кислорода и неконтролируемого выделения пищеварительных газов во время сна. Морская музыка ласкала слух, я плавал в воспоминаниях прошлых лет, терзая себя колющей ностальгией. Последние строчки стихотворения этого парня всплыли в голове: «Ты хоть вспомни разочек меня. Ведь любовь наша не умерла».