Покатавшись вокруг замка, я вернулась в мыловарню. Под ворчание мамы-Васки и при свете свечей сварила еще одну партию конопляного мыла. Завтра надо будет купить пятилтровый бочонок масла на кухню, а то этот я весь извела.

Дешевое разливное мыло пошло на ура. Неожиданно оказалось, что оно пришлось по вкусу не только бедным, но и богатым в качестве средства для стирки и уборки. Спрос был так велик, что третий котел, запасной, я отдала под производство конопляного мыла.

Теперь у меня работало уже четыре человека, и Проньку, как самого опытного, я поставила старшим над всей бригадой.

К Игнату я теперь ездила один раз в неделю. По осени дороги развезло, и поездка отнимала целый день. Но я не жаловалась, слишком явно был виден результат этих поездок. Мы с Игнатом сдружились. Его торговый оборот увеличивался, и он готов был носить меня на руках.

К тому же поездки в город позволили держать руку на пульсе покупательского спроса, узнать, как идут продажи, что спрашивают покупатели, на что сделать акцент в производстве на следующей неделе. Я пришла к необходимости планирования выпуска объема и сортов мыла на неделю вперед.

Игнат честно соблюдал наши договоренности. Мне очень повезло с этим купцом, потому что он сам, на добровольных началах, что в принципе не свойственно купцам вообще, стал моим представителем в городе. И именно благодаря ему мне удалось договориться о поставках свиного и говяжьего жира, конопляного масла намного дешевле, чем я закупала у купцов, привозивших продукты в замок.

За работой незаметно промелькнула дата, обозначающая первый год моего пребывания в этом мире.

А у меня стали появляться деньги, но не так много, как хотелось бы. Первое твердое мыло, сваренное в моих столитровых котлах, только-только стало поступать на прилавок. И это оказалось очень заметно. Все же ведерные чугунки не давали мне нужного объема, и себестоимость мыла выходила почти такая же, как и моя цена. Но зато сейчас я, что называется, почувствовала разницу. И закупила еще два котла. Только в этот раз не стала гнаться за суперхорошими фанкийскими, а взяла наши, русиновские. Рассудила, что лучше купить новый котел, когда этот расколется, чем ждать пять месяцев, как вышло в прошлый раз.

Наняла еще двух рабочих и запустила котлы. Ассортимент в продаже пока не увеличивала, увеличила только объемы. Поняла, что мы с Игнатом продаем большие партии мыла практически так же быстро, как маленькие.

Постоянные покупатели стали брать больше мыла, а новые, получив возможность купить дефицитный продукт, закупали сразу много.

– Игнат, – я в очередной раз приехала к своему купцу, – а не много ли будет мыла на наш город? Не хотелось бы, чтобы оно просто лежало у тебя без продажи.

– Что вы, госпожа баронесса, – улыбнулся довольный Игнат, – вашим мылом давеча граф заинтересовался. Купил несколько разных кусков. И для тела, и для бани, и для уборки. Сказал, ежели правда лучше фанкийского, он завсегда у нас покупать станет. И поинтересовался еще, что за леди Мэри… Я ему не стал говорить, госпожа баронесса, что это вы и есть… Сказал, мол, мое дело маленькое, мне привезли, я продал. А кто там и что… не разумею. Вы уж сами решите, надо али нет знать ему, чья мыловарня-то.

– Спасибо, Игнат, – улыбнулась я. От красавчика-графа больше двух месяцев не было никаких вестей. Я уже думала, что уехал он из наших краев. А вот на тебе. Объявился.

А Игнат был прав. Наше мыло уверенно входило в моду. И покупали его и простые ремесленники, и дворянские усадьбы «для уборки». А мне срочно нужно было дорогое мыло.