– Можете не беспокоиться, – выдохнула я, не стараясь скрыть свое возмущение, – скандалы при всех устраивать не буду. Но не надейтесь на мою благосклонность.

– Меня это вполне устраивает, – холодно закончил разговор женишок, стирая, как ластиком, все набранные во время помолвки очки.

Со следующего дня начались занятия. Я готова была грызть гранит науки, но преподавали совсем не то, что казалось нужным мне. Этикет, молитвы, танцы, музыка, вокал и рукоделие, несомненно, очень интересные и необходимые каждой женщине предметы, но мне-то нужно было другое. И даже не только чтение и письмо, но математика, юриспруденция, экономика, политология… Полагаю, именно эти предметы необходимы для получения гражданства.

Но мой жених не был заинтересован в том, чтобы у меня что-то получилось.

Я попыталась пожаловаться падре, но… Падре погладил меня по голове, как маленькую девочку, и снова посмеялся над моими желаниями. Ему тоже не нужно было ничего более статуса дееспособной.

Учитель по этикету, чопорная и худая до истощения пожилая женщина, похожая на англичанку-аристократку в сотом поколении, давно рассказала мне, что получение гражданства – двухступенчатая процедура, которую проходят все юноши и девушки в двадцать один год. После успешного прохождения первой ступени человек считается взрослым и дееспособным. И только потом, если желает большего, идет на вторую ступень.

При том, что формально в этом мире равноправие мужчин и женщин, фактически почти все девушки не являются гражданами. Их этому просто не учат, как я поняла. Этикет, музыка, танцы, молитвы и рукоделие – полный перечень предметов в процессе обучения девушек. И не все из них даже умеют читать.

Надо ли говорить, что меня это не устраивало совершенно… Я не собиралась отдавать свое состояние наглому соседу.

И через две недели после начала учебы решительно открыла дверь кабинета:

– Я хочу научиться читать, – заявила я с порога.

Бесцеремонно вошла и присела на тот же стул, что и в прошлый раз. За это время я окрепла еще больше и теперь ходила самостоятельно, опираясь на трость, которую по моей просьбе вырезал из дерева Трофим.

– Мария Львовна, вы откровенно плохо справляетесь и с тем, что вам уже преподают, – не поднимая глаз от кипы документов, ответил жених, – учителя жаловались на ваше нежелание заниматься.

– Я хочу научиться читать! – сверкнула я глазами. Возможно, был и другой способ изобразить из себя ребенка, но я не придумала ничего умнее, кроме как изводить учителей капризами. И только наедине с верной мамой-Ваской я позволяла себе быть собой. А она, если о чем и догадывалась, то молчала.

– Хорошо, – сжал губы в ниточку недовольный жених, – я сам буду учить вас. Два раза в неделю после ужина. Но если вы будете вести себя так же, как на занятиях, или я увижу, что вы не справляетесь, мы навсегда закроем этот вопрос. Вы все поняли?

Я кивнула, сползла со стула и, обиженно надув губы, отправилась к себе.

Внутри я ликовала. Библиотека в замке огромная. И хотя книги по большей части были рукописные – оказывается, книгопечатание изобрели чуть больше полувека назад – это не делало знания, скрытые в них, менее ценными.

Михаил Андреевич сдержал слово. Он учил меня на совесть, а я старательно делала вид, что мне сложно. На самом деле читать я научилась буквально через несколько занятий, благо принципы написания слов в наших мирах были идентичны. Никаких тебе иероглифов, рун или клинописи. Одна буква – один звук.

Прочитав для тренировки несколько детских книжек, я начала искать информацию о требованиях для получения гражданства. Помимо теоретических знаний, требовалось на практике доказать способность руководить своим поместьем. И это был полный крах всех моих надежд… Если бы папенька был жив, у меня был бы шанс стать ему помощницей. Но сомневаюсь, что мой жених, он же опекун и управляющий поместьем, допустит меня до такой работы…