Правда, девушка не знала, какие мысли блуждали в голове Йена в тот момент, а иначе вела бы себя скромнее. Лично он тогда изменил свое мнение и уже завидовал ее будущему мужу, который сможет как следует высечь ведьму.

А еще, когда девушка скрылась за дверью особняка, он долго потом стоял за сенью деревьев и молча смотрел в одну точку.

Тяжело вздохнув, Аманда вкратце описала сестре события прошедшей ночи и утра. Узнав о случившемся, Оливия охнула и прикрыла рот рукой.

– Ты хоть понимаешь, во что вляпалась, Мэнди? – испуганно спросила сестра.

– Понимаю, – сухо ответила Аманда.

– Ты хоть догадываешься, что…

– Догадываюсь!

Девушка сердито махнула рукой, не желая слушать наставления младшей сестры. Но почему она всю жизнь должна перед всеми оправдываться? Перед отцом, братьями, сестрами, даже перед этим негодяем шпионом! Это ее жизнь, ее и ничья другая, и она вольна поступать так, как ей вздумается.

Но все же избежать испуганных причитаний и серьезных наставлений ей не удалось. И еще, по крайней мере, полчаса девушка была во власти сестры, читавшей ей нотации.

– Слава богам, папа ничего не узнал, – закончила свою пафосную речь Оливия. – Вчера он был слишком занят гостями, чтобы проведывать тебя с твоей мнимой головной болью, а утром я сказала, чтобы тебя не беспокоили до обеда, поэтому слуги не знают о твоем отсутствии. А затем отца срочно вызвали в Корк.

И Аманда догадывалась зачем. В этом году наконец-то наступил прорыв в войне – армии сиу стали медленно, но верно наступать по всем фронтам, но сасенары не собирались сдаваться. Хотя бедняки боролись отчаянно, лорды и поддерживающие их превышали своей численностью. А больше всего сестры боялись, что их отца вызовут на фронт и что его могут убить. И не кто-нибудь, а собственные вассалы. Те, к которым генерал Шоу всегда очень хорошо относился.

Аманда была уверена, что нет ничего страшнее войны между соотечественниками. Одно дело, когда ты защищаешь свою территорию от враждебного другого мира. Но совсем иная ситуация, когда ты воюешь против родственников, друзей и даже семьи. Сейчас их мир был разделен на два лагеря по разные стороны баррикад, и каждый человек, так или иначе, делал свой выбор, безучастным не мог оставаться никто. Даже если ты не воюешь, как, например, это делали женщины и дети, но так или иначе в душе уже решаешь, на чьей ты стороне.

На западе, где войска сиу под предводительством самого Леланда активно теснили армию сасенаров, им удавалось оккупировать целые города, и люди, находившиеся под властью мятежников в тот момент, охотно переходили на их сторону, хотя до этого были преданными сторонками легиона. Ситуация на востоке была хуже. Эта территория находилась под властью сасенаров, и сломить ситуацию там было сложнее, так как в этих местах проживали в основном лорды. Но и среди них было множество сочувствующих армии Ханлея Леланда. Таких, как Аманда…

Сердце девушки разрывалось, каждый раз, когда к ним в поместье приходили письма. Она боялась получить похоронные известия, причем неважно, с какой стороны оно придет. Друзья девушки, юноши – дети высоких господ, присягнувшие на верность легиону магов, ушли на войну, и Аманда каждый день молила богов сохранить им жизнь. А по другую сторону баррикад были ее братья и другие невинные люди. Девушка была между двух огней, ее душа болела за каждого, кошмары ночью вырисовывали страшные картины, как на поле боя встречаются ее отец и Джером, и один – неважно кто – убивает другого.

Но сердце требовало справедливости, так продолжаться не должно, и все чаще Аманда просила богов в своих молитвах вразумить лордов Глин-Гудвика, принять позицию Леланда. Вместе, объединившись, они могли противостоять легиону.