Никакие иллюзии не изменят твою жизнь, не исправят ошибку твоего рождения на свет. Во всяком случае здесь, в тенётах остатков полумёртвой Корпорации.

Янсин была, кажется, самым скучным миром в заселённой части Галактики, ведь благодаря небанальному химическому составу она была идеально гладким сфероидом, а покрывавшие её поверхность маты отличались лишь весьма слабыми оттенками красного и зелёного, причём каждый был почти идеально симметричным диском, больше или меньше – какая разница. Спутников у Янсин не было, звёзды тоже были видны плохо, и только мутное гало центра Галактики в самую ясную ночь слегка просвечивало сквозь пелену водного конденсата. Планета царствующего однообразия.

Местные времена года тут различались лишь по силе полуденного зноя, да по времени сбора урожая подсаженной в эти бесконечные воды специально слепленной генетиками Семи Миров макрели. Та была питательна, хорошо приспособилась к местному рациону и низкой солёности, только оставалась она такой же серой, как и всё вокруг, а ловить её было так же просто, как управлять домашними сервами – биологическая программа сама загоняла нагулявшую вес рыбу в приёмочный док траулера.

Временами Цзинь Цзиюнь и сам начинал себя чувствовать такой же рыбой – тупой, мерно жиреющей на бескрайних, безумно однообразных водорослевых полях.

И снова отправлялся в очередной притон.

Рекрутера он встретил случайно, как и всех до него.

Заметил неприметного мужичонку, чьи глаза как-то совершенно нездешним образом бегали по сторонам, привычным образом прокрался за ним, да и прилёг через занавесь, с нетерпением дожидаясь, пока тот затихнет. И наконец рванул пломбу аппликатора.

Перед ним разверзлась чернота космической ночи, которую насквозь прожигали разноцветные искры звёзд и тусклые пятна далёких галактик. Тёмные волокна пылевых туманностей и спирали протопланетных дисков, злые царапины нейтронных звёзд, далёкое эхо квазаров, замиравшие где-то под самой диафрагмой гравитационные зовы произошедших миллиарды лет назад слияний ультрарелятивистских объектов. Галактика во всей её чудовищной красе раскинулась вокруг Цзинь Цзиюня, насколько только хватало глаз. И ни единый атом этой волшебной вселенной не повторял другой.

Очнулся Цзинь Цзиюнь посреди тесного прохода, и слёзы текли из его глаз.

– Подсматривал, поганец?

Тот самый мужичонка, стоит и смотрит на него, усмехаясь.

– Ч-что?

– Да не ври, я ж вижу.

Палец указал на болтающийся у запястья прогоревший аппликатор.

– А-а… – не нашёлся, что сказать, Цзинь Цзиюнь.

– Ты чото парень туповат. Но, я смотрю, тебе понравилось то, что ты видел?

Цзинь Цзиюнь радостно в ответ закивал.

– Поди теперь и сам хочешь туда?

И поднял указательный палец вверх.

Цзинь Цзиюнь огляделся вокруг. Этот закат. Этот берег. Этот мир. Эта жизнь.

Уже гораздо позже ему хватило ума догадаться, что рекрутеры «Янгуан» не станут просто так ошиваться по левым притонам, что его анкета заранее была собрана и отверифицирована, подшиты все данные тестов и проведены новые. Осталось только изловить глупого пацана и поманить его пальцем.

Цзинь Цзиюнь ничуть не был на то обижен. Более того, когда двое суток спустя он оказался у стапелей коспоморта, с вытаращенными глазами глядя вокруг и не веря собственным органам чувств, там его снова встретил тот же мужичонка. Он вручил ему файл с данными, указал на гейт и протянул чёрную горошину.

– Спрячь её, парень, и обещай мне, что достанешь, только когда станет невмоготу. А до тех пор завязывай с модификаторами, мой тебе совет.

Цзинь Цзиюнь этот посул отчего-то принял близко к сердцу и действительно с тех пор не расставался с заветной шкатулкой, будто продолжая верить в своё предназначение.