– Нет.

– Пенни Бойл?

– Кто?

– Не прикидывайся. Я видел, как она выходила от тебя утром. Я думал, ты сам расскажешь. Мы же друзья.

– Не хотел сглазить. – буркнул я, вспоминая, когда мы успели стать друзьями?

– Ты еще и суеверный…

– Мне нравится Пенни.

– Да. Она ух какая… – Пол хлопнул в ладоши. – Если бы я не был женат, то сегодня она уезжала бы не от тебя.

– Да перестань! Она на тебя не посмотрела, даже будь ты последним мужиком в стране.

– Говори, что хочешь. Я про тебя с ней буду молчать как рыба.

– Мне все равно. Хуже уже не будет. Робертсон собирается подать на меня в суд.

– Вот сукин сын!

– Включи обратно.

– Ты же ненавидишь криминальную хронику первого свидетеля?

– Включи.

Меня раздражал голос Первого свидетеля, его интонации и особенно его акцент. Доктор Летсман говорил мне, что это детский комплекс. В школе надо мной смеялись из-за шотландского произношения. Даже наша классная руководительница говорила, что в Америку может приехать каждый, но быть американцем это совсем другое. Она то была настоящая американка. Перед выпуском ее посадили за интимную связь с одним из учеников.

Мы попали в пробку. Я откинулся на спинку и прикрыл глаза.

Лето две тысячи пятнадцатого. В этом городе никогда не было солнечных дней.

Мы едем на очередной вызов. Никакого первого свидетеля. На всю машину играет Роулинг Стоун, а дым стоит, хоть топор вешай. Зато не пахнет подгузниками. Джоуш подпевает и стучит по рулю. Мы несемся по одиннадцатой. Это не семейный хэтчбек Пола. Это настоящая классика. Чейнджер семьдесят первого. Все в бюро называли машину Джоуша – ванной. А он показывал им средний палец и предлагал отрастить вагину, раз уж ездят на малолитражках для домохозяек.

Мы заходим в квартиру. Датсон – неприглядный мужичек на пособии, который разломал свою стиральную машину.

– Специальный агент Маккинли, это мой напарник – агент Лисовски.

Пока я допрашиваю Датсона, Джоуш ест пиццу подозреваемого и утверждает, что тот прав. Что Индезит давно продались и делают неликвиды. Его соседка – миссис Роуш утверждает, что Датсон отличный человек. Сортирует мусор на пластик, стекло и пищевые отходы, помогает консьержке и кормит бездомных животных. Мы направляем его к доктору Летсману и уезжаем.

Пятнадцатого августа две тысячи пятнадцатого мы снова выезжаем по адресу Датсона. Его соседка миссис Роуш зверски убита, а ее стиральная машина, а точнее то, что от нее осталось, разбросана по всему подъезду. Дверцу нашли через три квартала.

Датсон был дома и утверждал, что ничего не слышал. Джоуш сломал ему нос. Зря. Все улики вели к мужу миссис Роуш. Он был наркоманом и не раз поднимал на нее руку. Но Лисовски продолжал искать улики против Датсона. Он резко переменил свое мнение. А я не слушал его. Я считал, что ее конченый муженек, забил насмерть бедную женщину из-за денег на дозу. А машинку, и многие другие предметы в доме сломал просто так. Ломка, злость, галлюцинации…

Джоуш копал, несмотря на то, что дело было передано другому отделу, а мистер Роуш признал свою вину.

Агент Лисовски исчез. Машина в гараже, квартира замкнута на ключ. Он так был занят этим делом, что не был ни у одной из своих любовниц больше пяти суток. Не появлялся ни в одном баре…

Лисовски вел слишком насыщенную жизнь, для совмещения с работой, и для того, чтобы его никто и нигде не видел.

Поиски не прекращались. Ориентировки были разосланы по всем штатам. Все искали. Кроме меня. Я не знал где искать. Я знал, что прочесывать леса и водоемы, допрашивать знакомых и соседей бесполезно. У Джоуша на тот момент было много дел. И каждые участник этих дел мог быть потенциальным убийцей или похитителем. Но дела уже успели закрыть. А Джоуша объявить пропавшим без вести.