Мякин согласился. Как только они оказались в середине зала, экстрасенша спросила:

– Вы действительно думаете, что надо найти красивое название?

– Вам понравилось вино? – угрюмо спросил Мякин.

Экстрасенша улыбнулась и ответила:

– Очень сладкое. Вы специально выбрали такое?

– Случайно, – сухо ответил Мякин и повёл партнёршу по малому кругу.

– Вы не ответили на мой вопрос, – произнесла экстрасенша, когда медленный танец сменился ритмичной музыкой.

– Мне не нравится «заправцы», – ответил он

– Ну и что? Это же игра, – громко сказала экстрасенша.

Мякин, не теряя танцевального ритма, ответил:

– Надо уважать старших.

– Вы хотите сказать «уважить»?

– Пусть будет «уважить». Не вижу разницы, – ответил Мякин.

Танцующих в небольшом пространстве между рядами столиков прибавилось, и, чтобы не толкаться, Мякину и экстрасенше пришлось в танце уплотниться. Она прижалась к нему и произнесла:

– А меня тоже надо уважить?

Мякин молчал. Ему совсем не понравился этот вопрос, и через минуту он ответил:

– Нам пора к столу. Они уже начали вторую бутылку.

– Да, пора, – согласилась она и остановилась посреди танцующих.

Мякин предложил ей руку, а она, не обращая на него внимания, зашагала к столику, лавируя между парами. Мякин бросился за ней и, не успевая уворачиваться от разгорячённых быстрым танцем отдыхающих, натыкался на них и постоянно извинялся за причинённые неудобства.

Когда Мякин добрался до места, общество наперебой обсуждало новое название для «заправцев». Более всех активничали новые члены. Старичок, устремив взгляд куда-то поверх голов танцующих, сыпал без перерыва новыми терминами. Между «правдельцами» и «борзаправцами» встречались аббревиатуры, не сразу понятные и требующие пояснения. В таких случаях старичок прерывал свой поток названий и предлагал старушке сделать расшифровку непонятного набора букв – та с удовольствием помогала ему и поясняла, что «обоснар» означает «общество борьбы с нарушениями», а не что-либо иное, что иногда ассоциировалось по сходству звуковых сочетаний.

За обсуждениями незаметно опустошили вторую бутылку. Мякину второе вино совсем не понравилось – кислый вкус напомнил ему далёкое детство, когда он впервые попробовал спиртное на Новый год, как в бокале пузырилась светло-жёлтая прозрачная жидкость. Он сделал несколько глотков, поперхнулся от неожиданного вкуса и закашлялся. Уже потом ему объяснили, что пить шампанское надо не спеша, но это было потом.

Экстрасенша смаковала вино и пристально наблюдала за Мякиным. Со стороны казалось, что она совсем не участвует в общем разговоре, но её редкие ироничные замечания говорили об обратном. Экстрасенша прислушивалась к новациям старичка. Один раз она даже предложила называть общество «правдистами», однако новые члены категорически отвергли «правдистов», сославшись на некоторые исторические параллели.

Мякин в полемике практически не участвовал. Он иногда делал вид, что соглашается с приводимыми доводами, но через некоторое время соглашался с противоположными мнениями, которые активно выдвигала интеллигентка – единственная, кто старался обуздать фонтанирующего названиями старичка.

– Нет, господа, – возражала она. – Это совсем не подходит. Да и не в названии дело. Если нет реальных результатов, то никакое название не поможет.

Пузатый – видимо, устав от напора новых членов, – вяло поддерживал её и иногда повторял почти одну и ту же фразу:

– Камарадос, давайте оставим старое – «заправцы». Нам это уже привычно.

Экстрасенша встала и произнесла:

– Давайте танцевать! Думается, что во время танцевальных движений может придти ценная мысль.