Она помолчала, потом улыбнулась и потрогала пальцем мой нос:

– Я бы посоветовала тебе подождать двадцатилетнего возраста да еще в армии отслужить, а потом задумываться об этом.

И верно, какой я ей жених?

Вчера к нам нежданно явился ревизор треста «Архмаслопром». Я струхнул. В последние дни не вел учета. В балансе по жиру могла из-за анализов оказаться недостача, не лучше, если бы получились и излишки. Но и в кассе у Васи, и в заводе по снятию остатков, и документам все сошлось почти что из тютельки в тютельку… Молодец Миша, анализы делал точно. Ревизор был доволен и даже удивлен: «Мне в акт писать нечего. Халаты грязноваты, запах от сбойки кисловат, но это не по моей части… Можно у вас и отдохнуть с легкой душой».

Сидели у Ширяевых. К водке хлеб, капуста квашеная, суп, горячий самовар. Ревизор, Иван Германович, оказался весьма общительным мужиком. Весело провели вечер. Он уехал, а мы и сегодня еще не совсем в ажуре, хоть вроде и проспались хорошо.

9 ноября 1948 г.

Праздник прошел. Учитывая прошлые случаи, я сильно не напивался и все время чувствовал себя прекрасно. 6-го водки с Мишей не нюхнули. Пошли на вечер в школу, где учителя показали две сценки по Чехову, хор учеников спел песни, гимнасты сделали пирамиды. Концерт вела Зоя, «конферансье» хоть куда! После концерта сдвинули скамейки, устроили «колхозное». Тут Зоя, очень взволнованная, велела мне идти к баням и убежала одеваться. Я к баням не пошел, ждал возле школы. Она выбежала, схватила меня за руку: «Пойдем скорее!.. Нализался, опять привяжется». Я спросил: «И при мне?» – «И при тебе. Ты его пьяного не видал…».

Рассказала, что Павел Иванович днем, еще трезвый, просился проводить ее после концерта, а она сказала, что провожатый и без него есть. Сейчас опять при всех пристал и Альки не стесняется. Зоя попросила Анну Павловну отвлечь, задержать его.

Мы ушли и продолжили праздничный вечер у Зои в комнате.

7-го днем посидели часа два у нас с Иваном Никитичем, Ширяевым и Васей. Выпили, побалякали. Часа в 4 Вася и Миша пошли на «складчину» к Васиной подруге, а я к Зое. Пришли хозяева из гостей, они были навеселе и скоро улеглись спать. А мы еще долго сидели, я помог Зое доделать стенгазету для колхоза. Обещала вывесить к празднику, не успела, хочет вывесить с утра после праздника.

8-го собрались у Нади Моисеевой на Нижнем Устье. Было нас 5 пар. Выпивали, но не чересчур. Пели, шутили, плясали. Я пиликал на гармошке. Зоя пела частушки, довольно забавные. Миша с Надей здорово чудили, смешили всех. Мы с Зоей удалялись на кухню вроде бы за добавкой капусты и там целовались. В общем, вечер прошел лучше не надо. Потом проводил Зою домой.

За эти праздники я почувствовал… Не знаю, что я почувствовал, но меня тянет к ней сильнее, чем тянуло к Клаве и Кате. Она такая простая, с открытой душой, нисколько не гордая. С ней можно прямо говорить обо всем, но только правду. Что-то хочешь утаить, замнешься, смотрит в глаза, сразу подловит. И сама она не любит врать и что-то скрывать. Другая бы ни за что не рассказывала всего, что она мне рассказывает. По-моему, Зоя меня любит. Да и я… Ладно, не будем рассуждать! Пойду к ней, уже половина восьмого.

10 ноября 1948 г.

Сегодня не пошел к Зое. Надо дать ей отдых, а то не спим каждую ночь до часу-двух. Я-то могу выспаться днем, работы сейчас мало, а у нее каждый день 5—6 уроков и вечером тетради проверять.

Вчера зашли к Альке. Пришли, а у нее Павел Иванович. Сошлись две пары. Бывших и новых. Сидели, дурачились, пока не вернулись из гостей родители Альки. Ушли вместе с П. И. У своего дома он пожал нам руки, а мы еще бродили над Вычегдой, говорили про него. Человек любит Зою, подчас унижался пьяный. Летом переустроил мезонин в доме, чтобы после женитьбы жить там…