– Именно, импульс, – Слава несколько раз сжал и разжал кулаки, выбрасывая растопыренные пальцы, пытаясь показать этот самый импульс. – Так они передвигаются.

– Может импульс, придаёт разгон? – Александр и сам не заметил, как проникся уверенностью Славы, что он нашёл разумную жизнь.

– Быть может, – поскоблил бороду Слава. – Если хочешь, то можешь понаблюдать сигнал так сказать в прямом эфире, в прайм-тайм.

– Что? – не понял его Александр.

– Завтра в шесть вечера по графику они опять подадут сигнал. Хочешь его услышать воочию? – при этих слова глаза друга загорелись немного сумасшедшим огоньком.

И что оставалось делать Александру – Разумеется.

***

РТ-64 даже сейчас удивляла своей старой, ещё советской мощью. Станция сумевшая пережить страну создавшую её, затем годы забвения, едва не пошла на металлом, по словам реформаторов, наука должна приносить прибыль, а фундаментальная наука требовала денег. Лишь участие в программе SETI спасло её, а затем и придало новый виток жизненного цикла. Потом выяснилось, что Роскосмосу позарез нужны подобные радиотелескопы, какой никакой престиж они всё же дают стране, что хочет с гордостью называть себя космической державой.

– Что, тревожат старые душевные раны?

Слава явно на подъёме, то насвистывает навязчивую мелодию, то приходит в возбуждение и начинает быстро тараторить всякую ерунду. Весь в нетерпении.

– Ещё пару часов, – он суетливо бродит на улице, не находя места от переживаний, отгоняя от лица надоедливых мошек, что так портят приятный весенний день.

Александр поднял голову вверх, разглядывая больших размеров металлическое блюдце, с антенной устремленной вверх подобной стреле. Местами вид портит весьма объёмные пятна ржавчины, но чёрт возьми, при виде них у него приятно защемило сердце. Ничего не изменилось с его ухода.

– Как тебе позволили направлять технику в нужное направление?

– Никак, я просто никому об этом не говорил.

– Совсем?

– Да.

– Даже из SETI? – изумился Александр.

– Им в первую очередь, ещё чего доброго заграбастают моё открытие.

– Да ты тщеславен, – невольно ухмыльнулся учёный.

– Ну должен же я оставить свой след на Земле, – лицо Славы расплылось в улыбке, – представь, меня запомнят как первого человека сумевшего доказать что другая жизнь во Вселенной есть. Гагарин первый человек ступивший в космос, я первый кто услышал его голос.

– Эка тебя занесло, – протянул Александр, поражаясь честолюбию старого друга.

Слава подошёл к нему и взяв за руку, посмотрел на его часы – Скоро, скоро, пора идти, – скороговоркой выпалил он.

Они прошли внутрь, по извилистым душным коридорчикам, по лестницам, проходя мимо кабинетов с распахнутыми настежь дверями, в которых не людей.

– Не густо тут с персоналом.

– Да, зарплата не ахти, к тому же многое автоматизировано.

– Чем конкретно сейчас занимается РТ-64? – Александр чуть пригнул голову, дабы лбом не удариться о перекладину, и поймал на мысли, что до сих пор помнит о ней. То есть сделал это на интуитивном уровне.

– Главная и на сегодняшний день глобальная задача, отслеживание космического мусора.

– Неужели всё настолько плохо?

– Даже не представляешь. Пришли.

Слава привёл в просторный кабинет, повсюду рабочие мониторы, динамики, старые, но надёжные, школьная доска исписанная на половину стёртыми формулами.

– Как тебе удавалось втихомолку проводить исследования?

Александр придирчиво оглядывался по сторонам, письменный стол завален бумагами, тетрадями и пустыми коробками из-под пирогов или чего там Слава ел по большим праздникам.

– Просто везение. Смотри, – Слава подвёл Александра к одному монитору, на нём множество мелких точек, что постоянно бесперебойно кружили по орбите Земли. – Моя задача изучение конкретно этого участка, и по счастливому совпадению сигналы идут с той стороны. И насчёт мусора, смотри сколько его, – ткнул пальцем в монитор, – я тут со знакомыми из Европейского центра общался, и с китайцами тоже и мы пришли к одному выводу. Ещё лет двадцать пять, тридцать такого небрежного осваивание орбиты, и о запусках космических кораблей можно будет забыть.