– Мама, я сам в состоянии поухаживать за Лизонькой.

– У тебя был трудный день, Петя, лучше хорошо поешь, тебе опять завтра на работу, как всегда, убежишь, не позавтракав.

– Ну, полноте, мама, давайте лучше обогащаться духовной пищей.

Пока девушка пробовала маринованные грибочки, мать подала знак сыну, и они вышли из комнаты на кухню.

– Она тебе не пара! – четко отчеканила мать.

– Почему! Что она тебе плохого сделала, мама?

– Она просто ребенок, тебе нужна женщина, уверенная в себе, взрослая и занимающая определенное место на социальной лестнице.

– Это, типа, начальник какого-нибудь отдела?

– Да!

– Мама, мне это неинтересно, и я пошел к гостье, мы ее бросили совсем одну, а это нехорошо.

Петр открыл дверь в гостевую. Девушка стояла у полки с электронными книгами.

– Можно я возьму эту? – спросила она входящего. – Эта книга со стихами Анны Ахматовой.

– Это любимая мамина книга. Возьми, Лизонька, возьми, конечно, мой ангелочек.

С того вечера Лиза Флорова больше не встречалась с Петром Семеновичем. Она всячески его избегала, и он не мог даже себе представить, что их разлучила собственная мать. Она позвонила девушке, когда сына не было дома, и сообщила ей, что у Петра Семеновича уже есть невеста, и даже назначена дата свадьбы, и они с сыном ждут не дождутся, когда она прилетит из Англии.

Время шло, и стало понятно, что старая женщина ее обманула, так как Петр Семенович так и остался холостяком, но Лиза увлеклась коллегой по лаборатории и вскоре вышла за него замуж.

Сколько ни искал себе жену Петр, всех сравнивал с Лизой. Так однолюбом и остался на всю жизнь. Но это пугало его еще больше, ведь мама была больна, и с ее смертью черная дыра одиночества засосала бы его навсегда и бесповоротно.

В дверь постучали.

– Да-да! Войдите!

Харитонов, поздоровавшись, вошел в кабинет.

– Петр Семенович, войдите в мое положение, у меня умирает жена. Можно я несколько дней побуду с ней? Образцы мертвой ткани я взял, с ними работает Дези.

– Дези? Кто это?

– Это, это… это моя лаборантка, это ее прозвище. Так мы называем ее между собой.

– А она точно справится?

– Справится, не сомневайтесь!

– Идите, Эдик, домой, отоспитесь. Я вижу, как вам тяжело.

– Вы тоже неважно выглядите. Кто это? Мама? – Эд показал на фотографию, стоящую у босса на столе.

– Моя мама. Она тоже умирает от этой болезни.

– Сколько?

– Неделю.

– Я думаю, что мы с Дези успеем, я тоже очень заинтересован в успехе этого предприятия. Маме передавайте привет.

– Хорошо, спасибо. Подождите, Эдик, у вас есть какие-нибудь догадки?

– Да, но они на грани фантастики!

– Вы меня заинтриговали. Вы можете поделиться своими мыслями?

– Позже, чуть позже, вы скоро обо всем узнаете.

Дома Эдика ждала больная, он обнял ее и поцеловал, как ребенка, в лобик.

– Эдя, почитай, что здесь пишут, я стала плохо видеть. – В руках Алена держала газету.

– Сейчас, моя дорогая, скажи, у тебя сегодня были приступы?

– Нет, Эдя, пока не было, – слабым голосом ответила больная.

– Замечательно, просто замечательно! Я знаю, что ты обязательно поправишься!

– Эдя, а помнишь, как мы с тобой познакомились?

Мужчина закрыл глаза, и воспоминания его захлестнули с головой. Это было зимой, на городской новогодней елке, за пятнадцать минут до боя курантов. Он стоял в своей компании, где парень по имени Митяй, активно жестикулируя руками, рассказывал какую-то забавную историю, как ему это казалось, которая произошла с ним вчера. Но он был изрядно выпившим и никак не мог закончить начатый рассказ.

– Хватит пить! – остановила его Рита, высокая и худощавая девушка из их компании, и вырвала бутылку из рук Митяя.