– А где она? – поинтересовался Кержак.

– На границе галактики, возле места исчезновения «Светлого Рассвета». Лар сообщил, что откроет проход. Очень хорошо, что у нас оказалась Ирина Тихонова, будет проще договориться с имперцами.

Немного помолчав, дварх-адмирал добавил:

– Кстати, странное дело, наши двигатели намного примитивнее имперских, зато с оружием все наоборот – в империи понятия не имеют о гиперорудиях и гиперторпедах, обходятся мезонниками, причем низких классов. Удивительно, но факт. У Юои та же история, но точно не известно. Поэтому предлагаю немного понаблюдать за разворачивающимся прямо сейчас сражением между силами противников, чтобы решить, какую именно тактику использовать.

– Согласна, – кивнула Дарли. – Я бы тоже без разведки в бой не сунулась. Что ж, решение принято. Голосуем. Я за вступление в войну. Выбора у нас нет.

– И я, – щелкнул зубами Кир-Ванег.

Некоторое время царило молчание, а затем все присутствующие тоже проголосовали «за». Еще предстояло заседание Военного совета ордена, но оно будет чистой формальностью – решение было принято.

– Действуй, Кир, – пристально посмотрела на гварда флаг-адмирал. – А мы пока займемся сбором всех доступных флотов. Остается нерешенной задача ненападения СПД во время отсутствия наших сил в галактике.

– Я попробую ее решить, – скривился Кержак. – Ис Тормен поможет.

– И я помогу, – возник в сознании каждого образ очень красивого длинноволосого мужчины. – Рад вас всех видеть.

– Здравствуй, Лар, – ничуть не удивились его появлению аарн. – Чем ты можешь помочь?

– Обрисую графу происходящее с точки зрения Сфер, – пояснил музыкант. – И обеспечу его появление в нужных местах в нужное время. Такое мне позволено. Скажем так, вы несколько недооцениваете своего нового союзника, он способен на много большее. Еще одна просьба…

Лар по очереди посмотрел на каждого.

– Тиум, – уронил он. – Там нарастает окончательный кризис, ситуация на грани срыва в кровавый бунт. Не допустите разворачивания воронки инферно, очень вас прошу. Вы не представляете, каким кошмаром обернется ее разворачивание во время войны…

– Не представляем, – подтвердил Никита. – Но предполагаем. Хорошо, я сегодня же займусь этим недогосударством. Несколько рабочих структур там у меня имеются, кое-какое влияние они имеют. Кстати, как с твоей точки зрения, мы правильную модель для Тиума разработали?

– Возможно, – пожал плечами Лар. – Хотя не уверен, что либеральная демократия способна привести хоть к чему-то хорошему. Но, и тут вы правы, ничего другого там пока не приживется. Тиумцы слишком истосковались по свободе, пусть даже она фальшивая. Пусть наедятся этой «свободы» вдоволь, до рвоты, тогда легче примут что-то иное. А теперь извините, мне пора.

И исчез. Аарн переглянулись, затем быстро объяснили ситуацию бывшему великому князю и первому лорду Л'арарда – их помощь потребуется.

Обсудив самые насущные проблемы, они тоже отключились – дел хватало у каждого. Особенно в свете предстоящей войны.

Стоя на краю выветренной скалы, старый орк лениво наблюдал за копошением разумных внизу и задумчиво хмыкал про себя. Создатель Миров, как же все знакомо и как же все гнусно! Как ни горько, амбиции и гордыня власть имущих чаще всего приводят к большой крови. Так было везде и всегда. И в родном мире, особенно если вспомнить Эльвинеля и его выкормышей. И в обитаемой галактике. И здесь, на безымянной полудикой планете, куда он пришел в поисках обезумевшей ученицы. Что же с ними всеми такое? Почему они такие жадные, ограниченные и жестокие? Неужели не понимают, что за все зло, сделанное другим, придется заплатить? Пусть не сразу, но когда-нибудь обязательно придется, и плата будет несоразмерной. Удовлетворяют свои мимолетные желания, не обращая внимания ни на что, бесстыдно топча других при этом, а потом, когда им воздается по заслугам, жалобно плачут и вопрошают у небес: «За что?». Причем если им напомнить о сотворенных ранее мерзостях, тут же начинают искать себе оправдания, ничуть не раскаиваясь. А что тем, другим, тоже было больно, так не им же, а потому значения эта боль не имеет. Зато когда становится больно им самим, то сразу начинают вопить о несправедливости. Так что нет, их совсем не жаль, заслужили, в полной мере заслужили все, что с ними происходит. Жалости они недостойны!